▬▬▬ killa ixchel wheeler ▬▬▬
КИЛЛА ИШЧЕЛЬ УИЛЕР 32 y.o.
уиндоу-рок, аризона ✖ |
| ✖ оборотень |
▬▬▬ biography ▬▬▬
Индийская резервация народа навахо занимает северо-восточную часть штата Аризоны. Уиндоу-Рок - место однозначно красивое, но вместе с тем самое «традиционное», хранящее тайны предков, поддерживающее старые обычаи и враждебно настроенное к «бледнолицым». Несмотря на прогресс, развитие туризма, огромный интерес к народу навахо, сами индейцы до сих пор относятся к другим людям как к чужакам.
Юнунен принадлежал к числу тех индейцев, которые и по сей день обвиняют «белых» в том, что их народ истребили, унизили и смешали с грязью, ведь Америка, до появления этого проклятого Колумба принадлежала его людям. Рожденный в семье «первых волков», как они называли себя, он был наследником вожака стаи и с нетерпением ждал того момента, когда сам займет это почетное место. Вся жизнь Юнунена была четко по традициям, и женился он на одной из самых красивых девушек навахо, которая стала его опорой и родила ему детей. Появление первенца – Шикоба стало радостью для всего племени, но вот появление близнецов, спустя пару лет, вызвало достаточно неоднозначное чувство у всех.
Дело в том, что народ навахо до сих пор верит в мудрость предков, а близнецы всегда олицетворяли нечто странное – даже противоречивое. Во всяких легендах навахо близнецы были символом некого противостояние – добра против зла, света против тьмы, женщины против мужчины. Обычно, любая из подобной истории заканчивалась тем, что эти две враждующие стороны объединялись и тогда наступали баланс и гармония, но, всё равно, чаще всего навахо не знали, радоваться появлению близнецов или же наоборот. Сам же Юнунен хотел верить в то, что его дети станут великими.
Джаки родился первым, а Килла последовала за ним спустя три с половиной минуты – долгие годы именно этот факт стал не то что поводом дразнить её, но подчеркивать очевидное – она всегда следовала за старшим братом, являясь его преданным спутником, даже можно сказать «хвостиком» и тенью. Дети были совершенно разными, несмотря на внешнюю идентичность – Джаки был неугомонным, слишком активным, бесстрашным, любил хулиганить и часто получал за это, а вот Килла наоборот – тихоня, которая оставляла впечатление немного забитого ребенка, что вечно находился в тени своего яркого близнеца, постоянно что-то рисуя в своём блокноте или же на земле. Но никогда, ни разу, девушка не испытывала зависти или агрессии к нему – пожалуй, это было немного ненормально, но она всегда воспринимала себя как часть Джаки – его конечность.
Они были ещё маленькими, когда скончался дедушка и его место занял отец – тогда же их статус изменился. Не то чтоб сама Килла сильно задумывалась на этот счет, но уже тогда, в восьмилетнем возрасте чувствовала, как на неё иначе смотрят, а родители соседских мальчишек видят в ней не просто милого ребенка, но и «удачную партию». Джаки очень ревностно относился к сестре, терпеть не мог, если рядом с ней крутился кто-то, даже если это был их старший брат, да и сама Килла была слишком к нему привязана, поэтому они всегда были вместе – маленький отважный волчонок и его преданная тень.
Они обучались дома, потом, когда наступила пора старшей школы, то их отправили в Аризонскую государственную школу – если Джаки обязан был получить диплом, то Киллу отправили туда скорее за компанию. Впрочем, в итоге вышло так, что именно она делала всё домашнее задание за двоих, да и окончила школу с отличием. Сказать по правде, переходный возраст у Уилеров прошел весьма странным образом – снова создавалось впечатление, что одного из них постоянно бросает в крайности, когда же Килле удавалось держать себя в руках, несмотря на мелкую дрожь в пальцах во время эмоциональных всплесков. Сколько раз Джаки ввязывался в драки, сколько раз устраивал целые представления, а потом ему прилетало уже дома, когда Юнунен читал лекцию о том, что сын вожака не должен так себя вести. Где-то незадолго до выпуска, случилось первое полнолуние – одно из самых важных моментов в жизни близнецов. Сама Килла мало что помнит с той ночи, кроме как нестерпимой боли, которая разъедала её тело как кислота, но и ещё одну вещь – её брат обратился в крупного черного волка, когда сама она покрылась белоснежной шерсткой.
Близнецам всё же пришлось расстаться, когда Джаки отправили в колледж, а вот Киллу оставили в родном доме. Честно говоря, девушка сама не хотела никуда поступать, но расставание с братом стало невыносимой пыткой. Она чувствовала, что с ним что-то происходит, постоянно ощущала его присутствие, но никак не могла объяснить, почему ей так часто снится по ночам, как койоты разорвали черного волка. А потом он вернулся, и он был другим – нервным, напряженным, вел себя как-то странно и Килла всё чаще замечала, что не узнает в нём своего брата.
Иногда она и сейчас думает о том, что могла бы тогда предотвратить всё это – когда цеплялась за его плечо, когда он возвращался домой чертовски пьяным, прокуренным и нес всякую белиберду; вроде она различала какие-то отдельные слова, могла вытянуть даже имена, но Килла и правда понятия не имела о том, что же с ним происходит и почему он ведет себя так странно – только чувствовала это и всё. А потом оказалось, что Джаки влюбился в бледнолицую девочку – неясно, где он её откопал – и девочка была замужем и очень даже любила своего мужа. В порыве гнева, он, как и подобает дикому зверю, решил сцепиться с ним в поединке и разорвал ему сонную артерию, тем самым поставив крест и на себе, и на Килле, как уже позже будет думать сама девушка. Юнунен хоть и был отцом, но в первую очередь был вожаком стаи, да и искренне полагал, что такое действие наказуемо, поэтому Джаки не простили. Никто не смог его остановить – ни жена, ни дочь, ни старший сын и наследник, поэтому младший Уилер был приговорен к смертной казни и был убит на глазах у всей стаи.
Правильно говорят, что смерть члена стаи ощущается каждой клеточкой своего тела, но всё это не сравнится с тем, если уж убивают твоего близнеца. Килла орала как резаная, словно и её убивали, раздирая на части – ощущала это и телом, и головой, а потом ещё и не верила какое-то время, когда встретилась с безжизненными глазами Джаки.
На следующий день она собрала все свои вещи и ушла из дома, из стаи, из Уиндоу-Рока, твердо решив для самой себя, что обратно она не вернется – отныне и навсегда у неё нет ни семьи, ни родственников, вообще никого. С этого началось рождение другой Киллы Уилер – дерзкой, бесстрашной, рискованной, немного безумной; настолько другой, что с прошлой дочерью вожака у неё общее лишь имя, да черты лица – даже взгляд другой.
Несколько лет Уилер скиталась по всей стране, меняла круг якобы_друзей, знакомых незнакомцев, засыпала и просыпалась с новыми мужчинами, оставляя царапины на их спинах, знакомясь чужими именами, рассказывая выдуманные истории, повторяя вновь и вновь, что у неё нет дома, нет никого на всём белом свете. Лишь иногда, когда алкоголь выветривался вместе с весенней утренней прохладой, она вспоминала легенды своих предков - как соседские девочки боялись скин-уокеров*, а ей каждый раз хотелось сказать, что она – одна из них. Килла вспоминала и Джаки – чуть выше неё самой, с непослушными волосами и нахальной ухмылкой на губах, «эй, Кэй, мы с тобой против всего мира, ведь так?» - вроде всё было, вроде всего хватало, но уже который год тащит себя как половину человека, как тень без человека, и не может понять, что же дальше с собой делать. Продолжает рисовать свои выдуманные истории, разных существ из легенд, что слышала в детстве и писать короткие рассказы под каждую из них – одному из проезжих понравился её стиль, он увидел в ней талант и отправил её работы в издательство. По сей день печатается под псевдонимом «Lenore P.» [привет, дорогой По] и даже получила какое-то признание - пусть ей плевать, главное, что появились деньги.
В Новый Орлеан забрела совершенно случайно и осталась жить тут дольше, чем в других местах – сама не знает почему, и не то чтоб хочет вникать. Предпочитает оставаться одиночкой, поскольку принадлежность к стае вызывает у неё весьма смешанные чувства. **
* скин-уокер - по легендам индейцев племени навахо называются йи наалдлушии (дословно: «впереди идущий на четырех») – одна из разновидностей колдунов навахо. Название происходит от слова `ánt’įįhnii – путешествующий (реже путешествующая) в обличии зверя. По некоторым данным, это верховный жрец (или жрица), убивший ближайшего родственника и заполучивший таким образом силы и способности оборотня.`Ánt`įįhnii – человеческое существо со сверхъестественными способностями, приобретенными в результате нарушения культурного табу, в особенности, чтобы набрать силу и превратиться в йи наалдлушии, ступая на путь черной магии. Ими, а следовательно, и оборотнями, могут быть и мужчины, и женщины, но мужчин – гораздо больше. Поэтому считается, что лишь бездетная женщина может стать колдуньей. Могут принимать форму любого животного, в зависимости от своих нужд, но в большинстве случаев превращаются в койота, волка, сову, лису или ворона. Некоторые из индейцев племени навахо верят, что оборотни могут украсть «кожу» или личину человека, посмотрев ему в глаза. Так же говорится, что оборотни боятся света, и в человеческом обличии их глаза светятся по-звериному, а в животной форме этого, наоборот, не происходит. ©
** прим. автора: рано или поздно Килла вступит в стаю, только хотелось бы это убедительно отыграть в настоящем.
>> на шее всегда носит два медальона на кожаном переплете, подаренные им с братом ещё в младенчестве - полумесяц [для Киллы] и полная луна [для Джаки].
>> волчья форма: полярная волчица среднего размера, с блестящей белоснежной шерсткой; тонкая, изящная, очень ловкая.
>> Килла левша.
>> курит исключительно трубку [сделана на заказ].
>> по всему телу множество татуировок [сама же рисовала эскизы].
>> первый сборник рассказов/иллюстраций, который принес ей популярность назывался "ICE-CREAM". На самом деле, это своего рода игра слов и подразумевается - "I SCREAM", потому что книжка далека от историй про мороженое.
>> как и подобает женщине навахо, умеет - готовить, шить, ткать, но нельзя сказать, что часто этим занимается, или, что ей это приносит хоть какое-то удовольствие.
>> хорошо поет - чаще всего народные песни.
>> очень и очень много пьет - после секса, это второе самое приятное времяпровождение и способ снять с себя напряжение.
>> ещё в детстве брат учил её метать ножами - привычка осталась и по сей день, поэтому часто носит их с собой и использует при необходимости.
>>"одинокий волк" - неразборчива в партнерах; секс ради секса, никакой близости и завтрака в постель, не привязывается, не сближается.
so stay away from me: the beast is ugly.
i feel the rage and I JUST CAN'T HOLD IT; ©
Уже давно пора собрать свою разбросанную по комнате одежду и поскорее убраться отсюда; Килла лениво потягивается, проводит тонкими пальчиками по помятым простыням и останавливается в сантиметре от мужского предплечья, так и не решаясь дотронуться до горячей кожи – тонкие губы складываются в самодовольной ухмылке, стоит ей упереться взглядом в его профиль – а ведь вчера он что-то там твердил про любовь до гроба, бывшую жену, которая сбежала с каким-то студентом и о том, что совсем не любит знакомиться в барах, а звать к себе домой незнакомых женщин – и подавно. Уилер выдыхает, откинувшись на спину и смотрит в одну точку перед собой – потолок покрыт трещинами, почти незаметными для глаз обычного человека, но не для неё – сломанного не раз и не два. Она бы с удовольствием потрахалась перед уходом, черт возьми, но это будет неправильно – не из моральных побуждений или чего-то там ещё, а потому что, уж больно не хочется, заработать себе ещё одного ухажера, который решит, что она – любовь всей его жизни – ха! Осторожно приподнявшись, Килла босиком ступает по паркету, собирая разбросанную одежду и натягивает одну за другой; смотрит на наручные часы и думает, что для выпивки ещё рано, но ей плевать, голова всё ещё гудит, да и настроение какое-то странное уже который день – впрочем, она прекрасно понимает, с чем это связано.
Образы из прошлого яркими вспышками напоминают о себе, что в повседневной жизни, что в мире сновидений – ярко оранжевая листва шуршит под подошвами, Килла напевает какую-то безобразно старую песню себе под нос и смотрит куда-то вдаль; в следующем году она наплюет на все обычаи и разговоры о том, что «неплохо было бы тебе выйти замуж», соберет все свои вещи в один рюкзак и уедет к брату, а потом они укатят на другой конец страны, будут считать звезд на ночном небе, придумывать разные истории и строить планы на будущее, потому что жизнь Джаки бесцветна, скучна и вообще бессмысленна – она сама бессмысленна без него. За этой вспышкой воспоминаний всегда следует другая – окрашенная в алой крови осенняя листва, которая уже не шуршит под ногами, а скорее скрипит – жалобно, мерзко, всё больше погружаясь в эту вязкую кровь – его кровь, или же лучше будет сказать – «её» кровь – одну на двоих.
Килла отгоняет от себя образы, почти инстинктивно взмахнув рукой в воздух; где-то за её спиной белобрысый великан переворачивается на другой бок, даже не замечая, что его спутница давно поднялась и собирается слинять прежде, чем он откроет хотя бы один глаз. Нечего ей тут оставаться – и когда-нибудь он в этом убедится, потому что за такими как Килла выжженная дорога, которая никуда не ведет; когда-нибудь он будет благодарен ей за то, что не осталась утром – даже если просто потрахаться перед завтраком.
Уилер выходит, даже не обернувшись, уже там – в холле, хлопает руками по своим карманам, в поисках трубки и уверенно шагает, прикидывая в голове, куда же пойдет отсюда – туда, где не будут трахать мозг местные пьянчуги, которым очень хочется засунуть свой член в миловидный ротик какой-нибудь суки – не красавицы, ведь нынче «красавицы» весьма дорогое удовольствие. В голове проносится вариант с собственной квартирой; можно будет посидеть на крыше с бутылкой виски и по привычке рисовать чудищ и монстров из своей головы – придумывать им истории, проблемы, которых у них не должно быть, и не всегда заморачиваться над тем, чтобы их решать.
К черту.
Осенью она всегда сама не своя – пора бы уже и привыкнуть; каждый год, каждый проклятый раз, ей кажется, что она снова проходит через это – бросается к ногам отца, умоляет его сохранить Джаки жизнь, а потом цепляется как щенок за рукав старшего брата, снова и снова повторяя, что они не могут так поступить – что он не знал, что творил; а потом и сама сгибается, чувствуя как боль разрывает её изнутри и хочет умереть – Килла и правда хочет умереть, потому что нельзя прийти в этот мир вместе с человеком, нельзя быть его частью, а потом остаться одной – чувствовать себя как конечность, которую оторвали и бросили гнить.
- Привет красавица, - здоровается она с продавщицей, подняв руку в воздух и шагает между стеллажами, в поисках всего необходимого; зажимая трубку меж зубов, Килла почти забывает о том, что пока ещё не прикурила, продолжая лениво плестись в поисках чего-то съедобного и, конечно же, любимого виски – берет сразу две бутылки Джека Дэниэлся, какой-то сэндвич с индейкой и батончик сникерса, - выглядишь прекрасно. Неужели наконец-то ушла от мужа? – снимает солнцезащитные очки и заглядывает в глаза девчонки.
- А у тебя, как погляжу, снова бурная ночь, - кажется её зовут Мия. Или Эмилия. Что ж у неё такое с именами, что никак не может запомнить? А ведь как-то они пили вместе, и девочка плакала крокодильими слезами, стараясь прикрыть синяки от побоев; говорила, что ей некуда идти, что у неё никого и ничего нет, а этот урод решил вымещать на неё весь свой гнев – Килла послушала, пару раз удержалась, чтобы не закатить глаза, успокоила и даже предложила ей остаться у неё на пару дней. А потом, в ту же ночь, отправилась к этому пиздюку и избила до полусмерти, сказав, что в следующий раз шкуру спустит – в буквальном смысле этого слова, - если он не уберется из города. Видимо, послушался – похвально.
- Always, darling, - улыбается она в ответ ей и расплачивается, - кстати, всё хотела спросить. Ты не в курсе, кто переехал в моё здание? Я слышала, что там проживает новичок, но никак не пересекусь с ним, - интересно, что за новый сосед?
✔ с правилами согласен, с особенностями мира ознакомлен
✔ принятие участия в командных соревнованиях на проекте: да
✔ связь со мной:
:
: ;
: ;
: ;
