"Привет, Тэд. Прости, что не писал. На базе впахиваем больше чем в лагере, иногда сил хватает только чтобы в койку рухнуть. Зато точно знаешь, что выложился на полную – и то хлеб. Дни все одинаковые, разве что вот вчера всем раздали результаты анализов на сверхспособности. Ну, те, о которых с ноября по всем каналам болтают. Сейчас всех чипируют, так что ты наверняка об этом уже слышала. В общем, со мной все ясно - вердикт…" – бодрый перестук клавиш затихает, и Растин смотрит на недописанную строчку так, будто сам уже не знает, каким должен быть конец. Проводит нервным жестом по коже над верхней губой, отмечая совершенно не к месту, что недавно сбритая по настоянию сержанта щетина колется, и, если он про нее забудет - снова получит выговор за ненадлежащий внешний вид. Черт бы побрал эти усы, которыми его организм с каждым месяцем пытается обзавестись все отчаяннее. Так как все-таки писать - "я - обычный человек"? "К счастью, обычный"? "К сожалению, обычный"? "К сожалению, нормальный"?
За плечом раздается короткий смешок, и Сивер вздрагивает – надо же, задумался и позволил застать себя врасплох. Да еще как… За плечом маячит Ловуд, форменный придурок и головная боль всей казармы, которого каким-то чудом до сих пор не выперли из армии нахрен. Ловуд снова "гыкает" и зачитывает в голос: "Привет, Тэдди". По помещению прокатывается негодующий ропоток, другие солдаты – в это время здесь собираются в основном новички, приученные еще в тренировочном лагере, что вечернее свободное время - для написания писем домой, недовольно выглядывают из-за своих мониторов. С одной стороны, грубое нарушение тайны переписки никому не нравится, с другой – всем любопытно, а личные секреты не в почете. Американская армия 2020-х – самая толерантная армия в мире: здесь можно быть любой расы, религии, ориентации и пола, или, например, сыном террориста. Но только пойди попробуй сохранить хоть что-нибудь из этого в тайне…
- Итак, Сивер решил написать письмо своей подружке, - Растин резко разворачивается, и кулаки его сжаты, но Ловуд уже далеко, ловко лавирует между компьютерных столов и сидящих за ними людей, не задерживается нигде достаточно долго, чтобы получить удар. Несмотря на категорический запрет драк, наказания и развешенные в местах вроде этого камер, ублюдок все время получает на орехи.
- Если, конечно, Тэдди - это девчонка. Может парень? Слышь, Сивер, а ты часом не из этих, - Ловуд показывает неприличный жест, - Заднеприводных?
Кто-то опять шикает, кто-то – свистит, кто-то советует "захлопунуться". Ловуд чудесным образом олицетворяет все возможные и невозможные "-измы" и "-фобии" из числа тех, о которых не принято высказываться в толерантном демократическом обществе. И тем не менее, если дашь ему по морде - под взыскание пойдут оба, потому что армия самая толерантная в мире и все равны, даже придурки. Ловуд не захлопывается, хотя с темы сексуальной ориентации и сползает - есть кое-что посвежее, ведь вчерашний тест поделил всех в части на очередные две группы: обычных людей и носителей.
- В общем, с девкой или с парнем, но блондинчик встрял, парни. И все мы встряли, если так подумать, потому что всем нам теперь писать своим: "я - мутант" или "я - нормальный" и узнавать в ответ как там их приложило тем же тестом. И ведь не просто узнавать, а как-то отнестись к этому. И ждать, как отнесутся к вам. Вот Сивер, например, - Ловуд оборачивается к Растину и тот снова порывается вскочить с места, но кто-то из ребят мягко, но уверенно давит на плечи – сиди, мол. Все через это проходили, и просто так настучать по башке уроду под камерами никто не даст, многовато чести.
- Не знает, как признаться, что он нормальный. Обычный. Устаревшего, пусть и доминирующего вида. Пушечное мясо нового образца – потому что в войнах будущего все будут решать пирокинетики и левитанты. Ничего, брат, мы с тобой, и нас, таких, пока большинство. 7 из 10, если верить сводкам. И у Тэдди твоей шанс 7 из 10 оказаться нормальной – правда может при этом фанатеть от мутантов, на этот счет сводки не придуманы. Девкам почему-то нравятся мутанты, видимо мозги у них так устроены, но это проходит. И знаешь, почему? Это биология, мужик. Теория эволюции – вид стремится к постоянству и господству над другими. Так что мутанты мутантам, а нормальные люди – нормальным людям. Даже в комиксах и фильмах так – видел где-нибудь, чтобы роман супергероя с обычной телкой заканчивался чем-то хорошим? Это не спроста так, это эволюция. Борьба видов. Можно быть против и нести всякую пушистую фигню про равенство – но победит все равно биология, инстинкт. Подобное притягивается подобным, и так далее. Мутанты будут трахаться с мутантами и плодить новых мутантов, и если нормальные люди не будут делать тоже самое, то закончат как неандертальцы. Ясно вам, сомневающиеся? Вам же не приходит в голову лошаде… - Ловуд, видимо собирался еще и про зоофилию что-то задвинуть, но не договорил – Сивер все-таки опрокинул стул, заставляя отскочить тех, кто потенциально мог бы попытаться его удержать и ринулся в атаку. Растащили их быстро – все присутствующие давно были готовы к подобному развитию событий, а старшие по званию очень даже поощряли такого рода "социальную саморегуляцию", и не вмешивались.  "Забей", - говорили ему, утаскивая прочь из компьютерного класса. "Забудь", – сочувственно хлопали по плечу те, кому доставалось в прошлые разы. "Он придурок и ни черта не знает", - напоминали более опытные товарищи.
 
Через два месяца Ловуд все-таки допек даже руководство своими выходками и после очередного выступления на тему чистоты крови и видового постоянства его выкинули из самой толерантной в мире армии за вопиющее несоответствие ее идеалам. Говорили, что даже посадили. Или – посадят, потому что нельзя же быть настолько уродом. И Сивер действительно забил – и забыл благополучно про эту стычку и так и недописанное более десяти лет назад письмо. И не вспоминал до тех пор, пока не обнаружил себя, растерянного, встревоженного и абсолютно бесполезного, на улице рядом с нью-йоркской квартирой Нормана Уорда (еще одного героя-носителя-звезду заголовков в этой истории), ставшей временным приютом Саттон. Давно уже не восемнадцатилетний, взрослый, и даже вроде бы умный, он был далек от того, чтобы переваливать всю вину за произошедшее на условную разницу в видовой принадлежности - была там еще его работа, ее работа, тысячи недомолвок и обоюдное упрямство. Но как же, черт возьми, иронично, что годами выстраиваемая глухая стена недопонимания должна была замкнуться именно таким образом. А ведь когда-то они даже сидели на диване, перед теликом, по которому давным-давно закончилось кино, сталкивались руками в слишком маленьком для двоих пакетике мармеладок и с хохотом спорили, какой именно окажется еще не проявившаяся тогда способность Теодоры, придумывая все более и более нелепые варианты…