● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ●
hannah john-kamen

» имя, возраст: Cara Molina | Кара Молина, 30 y.o. » принадлежность: носитель. » профессия: бывший агент ФБР, член боевой группы.

» способность: гравиокинез. » сторона: Ренегаты. » статичное изображение: ссылка.

» Мать Кары родила её в семнадцать лет – «залетела» как говорила бабушка уже потом, когда сажала перед собой семилетнюю внучку и старалась рассказать ей о всех прелестях контрацептии. В свои семь лет маленькая темноволосая девчушка знала несколько вещей: 1) семья всегда стоит на первом месте, 2) никогда не говорить, что abuelita (бабушка), пересолила еду и 3) нельзя рожать детей до тех пор, пока ты не окончишь учебу, не найдешь подходящую работу, не накопишь достаточно денег, не купишь свой дом, не найдешь порядочного мужика… иными словами, не стоит удивляться, почему Кара Молина до сих не замужем (впрочем, ей особо и не хотелось xD).
» Выросла в классической мексиканской семье – десять тысяч родственников, которых надо было запомнить по именам и отчествам. Впрочем, Кара неплохо справлялась. Отца она видела пару раз, но было ясно, что он не особо горит желанием принимать участие в жизни дочери, на том и остановились. А дома у семьи Молины был самый настоящий матриархат – вела парадом прабабушка Кары, которая успела овдоветь раза три (и это только по официальным сведениям), поэтому не стоит удивляться, что девушка с характером, и любое «в отличие от мужчин женщины не могут…» вызывает у неё громкий смех.
» Судьба подставила ей подножку, когда в начальной школе Кара встретила некую Эш Стеккер. Уже не вспомнить, кто кого обозвал «американкой», но обе возмутились до глубины души и решили, что надо решать этот вопрос с помощью силы. Эш - итальянка.Вырванные клочки волос ничто, по сравнению с тем, что и Кара, и Эш вернулись домой в таком виде, словно их нехило так потаскал торнадо. Обеим влетело, и если кто не догадался, то на другой день и Стеккеры, и все члены семьи Молина, сидели в кабинете директора, а Эш с Карой ждали их у двери, томно вздыхали, и как-то сами не поняли, как внезапно из «врагов номер один» превратились в лучших подруг.
» В подростковом возрасте, судьба подставила ей подножку уже во второй раз, когда выяснилось, что Мэттью (непутевый братец её матери) где-то умудрился заделать себе ребенка, которая росла себе, никого не трогала, пока её мать не решила скатиться вниз по лестнице и свернуть себе шею. Мэттью, у которого к тому моменту уже была семья, решил, что он не такой скотина, чтобы оставлять свою дочь на произвол судьбы, и забрал её к себе. Дарси Флетчер не только постоянно мозолила Каре глаза, но и была переведена в её школу, всячески старалась с ней подружиться, и мексиканка до последнего оставалась бы непреклонной, если б не одно «но».  В какой-то момент ей удалось расположить к себе Эш (точнее, подкупить едой), поэтому деваться уже было некуда. Отсюда и начались похождения «Ангелов Чарли».
» Во многом некоторые моменты решались на семейных советах, поэтому после выпуска из школы, Кара поступила на экономический факультет, потому что мама была уверена – так она сможет построить себе блестящую жизнь. К слову, хоть и Молина прекрасно разбиралась в цифрах, особого экстаза по этому поводу не испытывала. Пожалуй, именно поэтому, когда отец Эш скончался, а сама Стеккер рванула в ФБР, то Кара последовала за ней – там ей не пришлось бы скучать. К тому моменту Дарси благополучно вышла замуж, родила дочь и даже успела развестись (к слову, потом она проделала это ещё два раза).
» Война стала третьей подножкой в жизни Молины (и уже настоящей, если так подумать), потому что именно с неё всё пошло наперекосяк. Эш объявила, что вступает в ряды вигилантов, потому что следует за убийцей отца, а Дарси психанула  и закатила скандал – цирковое представление удалось на славу, но в итоге Стеккер всё равно сунулась к «трезубцам», а они с Флетчер встали на сторону орлов. Осенью прошлого года Эш была переведена в побочный штаб ренегатов, чему Молина была безумно рада, а уже в феврале – в главный штаб, поэтому наконец-то, спустя все эти долгие месяцы, Кара смогла с облегчением вздохнуть.

– хай, детка, что у тебя тут интересненького происходит? - спрашивает Эш, останавливаясь рядом с Карой и смотрит на блондинку, которая решила толкнуть речь о том, что «так у нас не принято» и усмехается, - у меня что-то голова сегодня трещит. Если мы и дальше будем продолжать эту дискуссию, то я могу случайно устроить тебя в реанимацию, что скажешь?
Дело в том, что для Эш есть люди, которых она любит и есть Кара. Стеккер глубоко уверена в том, что если вся эта хрень насчет соулмейтов - правда, то вот они с Молиной как раз и две половинки одного целого. Они дополняют друг друга, понимают с полуслова, да так, что не нужно быть телепатом. Если Эш является чистой эмоцией, то как раз Кара является тем якорем, который не позволяет ей слететь с катушки. Не поймите неправильно, у Молины хватает и собственных эмоций, просто они с Эш умудряются балансировать друг друга, поэтому им настолько легко работать в паре. Она – единственный человек, которого Стеккер слушается, но именно она как никто другой понимает, что есть ситуации, когда она не может позволить себе остановить подругу (как и было, когда та решила стать вигилантом).

» персонаж упоминался во многих постах, часто бывало, что сама Эш обращалась к ней в своих мыслях; порой она появлялась как нпс, но не в настоящем времени – я пока такого не вытворяла, честно xD
» кроме меня есть ещё парочка людей, которые будут рады вам, а одна девочка уже давно играет Дарси нпс персонажем, поэтому тут тоже не придется скучать.
» если по заявке не было ясно, то подчеркну, что Кара - гетеро, и между ней с Эш нет ничего, кроме крепкой дружбы и сестринской привязанности.
» мне очень важно, чтобы персонаж в первую очередь был интересен вам, поэтому я всячески помогу вам — с деталями, историей, даже в плане смены способности, потому что ну я обожаю Кару; я буду рада побрейнштормить, завалить вас подарками и много-много играть (но не стоит думать, что я хочу полностью и безоговорочно забрать вас к себе xD) нет, хочу xD ладно, шучу xD
» я не буду стоять у вас над душой и требовать написать мне пост семь раз в неделю - все мы взрослые люди, но я хочу чтобы была какая-то динамика. я вас прошу лишь об одном - не берите её, если не уверены, что хотите играть ею, потому что это ну очень родной мне персонаж и я бы очень не хотела, чтобы мне разбили кокоро своим уходом 

п р и м е р    п о с т а

Эш всё старается понять, когда же всё пошло наперекосяк; в какой момент, - час, минуту, секунду, - когда на поверхности пройденного ею пути появилась та самая точка отсчета, которая в будущем обязательно должна была стать «тем самым переломным» эпизодом в её жизни, к которому она бы возвращалась снова и снова, стараясь понять, рассчитать все вероятные исходы и понять – была ли возможность поступить как-то иначе. Она перебирает в голове каждое воспоминание, хватается за привычные запахи, отрывки тех мгновений, что превратились в вечность – вот она смотрит на отца, отворачивается от него, при этом самым наглым образом пробубнив себе под нос «да не пойду я на ваш этот дурацкий прием», и даже представить себе не может, что это – последнее, что она ему скажет. Вот она сидит на каменных ступенях дедушкиного амбара, не обращая внимание, что лямка сарафана бесцеремонно сползла вниз по плечу, а на шее успели выступить капли пота; ей пятнадцать, ей всего лишь пятнадцать, и она всё такая же «мелкая», без намека на грудь, - какая же из неё девушка, тем более женщина? Но почему-то Луке хватает и такой «недоженщины», - без каких-то пышных форм, угловатости и выступающих ключиц; она смотрит на него ледяным взглядом, время от времени хмуря свой курносый носик и не может понять, от чего он так внимательно смотрит на неё, почему не боится, что она ударит его коленом или ещё хуже – запустит в него камнем, как когда-то в детстве, только вот руки от чего-то немеют, да и сил нет его оттолкнуть, когда он внезапно склоняется, чтоб оставить поцелуй на её губах.

Ни тогда, ни тем более сейчас, Эш не разобраться в том, что это было и было ли вообще что-то, о чем следует задуматься. Мактавиш говорит о своей жизни, о своём муже, Стеккер же не разобраться была ли вообще у неё когда-нибудь любовь.

У Луки карие глаза и на вкус он был как Бароло 1974 года. У него по всему телу множество шрамов, и никто другой не произносит её имя так, как он. Они до сих пор продолжают собачиться, и Эш куда проще переспать с последним негодяем страны, но не признать, что её до сих пор волнует, жив он или нет.

- Чудовищно одинок… здорово подмечено, - итальянка усмехается, втягивая пропитанный летней жарой воздух. Она скучает по зиме, ей чертовски хочется оказаться в родном Нью-Йорке где-то в конце Декабря, когда снег застилает деревья, а кончики пальцев мерзнут, потому что Эш никогда не любила перчатки, оставляла их куда попало. Она бы всё сейчас отдала, лишь бы оказаться там – в то родной зиме, которая когда-то казалась ей единственным укрытием от всех тех мыслей, что сверлили ей голову – о погибшем отце, чье имя навсегда осквернили; о матери, в которой она не узнавала того человека, которого когда-то знала ,и брате, который отказывался принимать очевидное за правду, всё продолжая прятаться за свои воздушные замки лишь потому, что так ему жилось проще.

- Ты знаешь ответ, - она усмехается, поднимая взгляд на Джиллиан и невольно проводит рукой по переносице, лишь на мгновение прикрывая глаза. Она не то чтоб устала, а скорее не привыкла откровенно отвечать на подобные вопросы. И дело даже не в самой Мактавиш, - даже наоборот, Эш было бы куда сложнее собрать все свои мысли, будь на её месте любой другой человек, - а скорее в ней самой – слишком долго она убегала от этих вопросов, слишком долго она прятала голову в песок. – У тебя бывало, что твоя жизнь взяла да изменилась настолько, что тебе уже сложно понять – где именно ты себя потеряла, когда стала той, кем ты сейчас являешься и… нужна ли ты кому-то такая? – Эш убирает руку с лица и делает небольшой глоток, после чего снова расплывается в грустной улыбке, - Мне иногда кажется, что в какой-то момент я сама себя замуровала, понимаешь? Да, всё изменилось потому, что так уж получилось, по тем или иным причинам, я не могла изменить фактов – отца не стало, мать в общем-то… тоже, - она всё чаще думала о том, как там была Розалия на другом континенте, на родной земле, стало ли ей лучше или может её уже… и нет в живых? – И мы с моим младшим братом остались совсем одни. Одни вместе с целым склепом семейных секретов, в которых я и по сей день не могу разобраться. Но, понимаешь, я сама решила, что я не буду двигаться вперед. Я сама решила, что так будет. Я… сама… - Стеккер слегка склоняет голову набок, всматриваясь в содержимое своего стакана и чуть поджимает губы, - ей сложно даются эти слова. Слова, которые звучат как признание, а Эш в принципе редко в чем-либо признавалась в своей жизни. – Когда ты сама пустила корни в это своё прошлое, напрочь отказываясь делать шаг вперед, то как-то совершенно нечестно впутывать в это кого-то другого. Неважно какой он – хороший, плохой, добрый или злой, может и вовсе подонок… твой выбор всегда остается твоим выбором и нельзя впутывать кого-то ещё, - наконец-то итальянка поднимает глаза на Джиллиан, - Я нифига не знаю о любви, и уж точно не могу сказать с уверенностью, но… этот мужчина тебя любит, как и ты его, - почему так просто говорить о любви, если замешан кто-то другой? Почему Эш вполне способна понять-расставить по местам-принять эту самую любовь, когда она чужая, а не её собственная. От этих мыслей слегка кружится голова, а может во всём виноват алкоголь, но Эш невольно запускает пальцы в волосы, убирая со лба челку и выдыхает.

Ей бы хотелось как-нибудь разобраться в своей жизни, просто понять, что к чему, а не метаться голодной собакой, которая кидается на каждого второго. В какой-то степени Мактавиш должно быть повезло – она хотя бы знает, кого любит или ненавидит – какая к черту разница, если подумать? а она до сих пор не может разобраться, кем был и остается для неё Лука, почему ей не плевать, что там может случиться с Баллентайном или Картером…

- Помнишь эту дурацкую игру на стульях? – Стеккер внезапно нарушает молчание, рассекая его своим голосом, - Ну, фишка была в том, что надо было бегать вокруг стульев и потом сесть на один из них, когда выключалась музыка, - небольшая пауза, Эш невольно кусает нижнюю губу, - мне всё кажется, что я до сих пор бегаю вокруг этих чертовых стульев… когда же я, мать его, наконец-то сяду на своё место? – она усмехается, а потом слегка пожимает плечами, и не дожидаясь ответа Мактавиш, осушает свой стакан, а потом наблюдает за тем, как ветка дерева склоняется над ней и касается её щеки своим листиком.

- Я никогда не видела людей с такой способностью, - искренне признается она и про себя думает, что Джилл и правда повезло – она может управлять растениям, а не открывать черные дыры и отправлять в неизвестность всё, что попадется под руку, -  мне, конечно же, нравится моя способность, но, сама понимаешь, - ей всегда хотелось иметь что-то попроще.
А потом она смолкает, внимательно смотря в глаза рыжеволосой и выжидает паузу, перед тем как спросить.
- Есть определенная цель или просто так? – она, пожалуй, могла спросить об этом как-то иначе, но не церемонится.
Она в любом случае научит, но ей надо знать.