- Бруно Луккезе, - стоит ему произнести это имя, как Эш упирается в него недовольным взглядом. Лука это замечает, но предпочитает оставить без внимания, продолжая вежливо улыбаться стоящей перед ним девушке – зовут её кажется Мария. Или может Констанция. Или даже София. Да какая к черту разница как её зовут, если уж она невыносимо белобрысая для итальянки? Стеккер громко вздыхает, демонстративно закатывая глаза и разворачивается, перед тем как затеряться в толпе многочисленных родственников и знакомых.

Туфли безбожно натерли ей ногу, - зря она повелась на это «ну же, милая, нельзя же вечно бегать в джинсах и кедах?», да и Дарси, которая гостила у них уже вторую неделю, картинно нахмурила брови и объявила, что «леди так себя не ведут», несмотря на то, что прекрасно понимала – Эш никогда не стать «леди». А потом эта самая же Дарси сказала, что ей нравится на приеме, и вообще она пришла танцевать, так что если уж ей так не хочется быть тут, то она ничем не может ей помочь, и, как и следовало ожидать, Флетчер провальсировала в сторону какого-то итальянца, оставив Стеккер наедине с собой. Предательница.
А Лука был слишком занят своей новой знакомой.
Мария. Констанция. София… - да черт возьми, как же её зовут? - выглядела совершенно очарованной Бруно Луккезе, как его именовали все знакомые и незнакомые, исключая лишь Эш, которая принципиально отказывалась называть его как-то иначе – для неё он был Лука, потому что так назвали его, когда он родился, и без разницы, что дяде Винчензо не нравится, как это имя звучит рядом с его фамилией.
«Но это его имя» - как-то возразила он ему, когда дядя решил объяснить ей, почему же они зовут его Бруно, а не Лука. Ничего не вышло, потому что в упрямстве она ему не уступала – она вообще никому не уступала.

Чертов Бруно Луккезе.
Что за дурацкое имя?
И он тоже идиот, нет бы сказать, что его не так зовут, что ему нравится быть Лука.
Нет и нет, надо вечно вилять хвостом, когда дядя Винчензо рядом!
Придурок. Идиот. Дебил.

Стеккер ещё долго бубнила себе что-то невнятное на родном итальянском, когда приблизилась к дереву – огромный дуб стоял здесь ещё до рождения её дедушки, ветвями дотягиваясь чуть ли не до самого неба, или просто Эш так казалось. Недолго думая, она сняла с себя туфли и ловко забралась по нему, а потом поудобнее устроилась на ветвях, растянувшись подобно кошке и болтала ножкой, время от времени опуская взгляд вниз и наблюдала за тем, как люди выходят на веранду.

И вот тут она и увидела Лука, который брел в сторону сада, а рядом с ним шагала та самая, чье имя Эш никак не смогла вспомнить. Стеккер чуть наклонилась вперед, приготовившись позвать его, помахать рукой, или же запустить чем-то ему по голове – чем именно она не знала, но, всё же. Только вот Лука был слишком увлечен щебетанием со своей новой знакомой, и когда он внезапно остановился, заглядывая той в глаза, а девочка вся задрожала от неловкости, Эш поняла, что происходит что-то необычное и не стала издавать и звука. Облокотившись об одну руку, она с любопытством наблюдала за этой парочкой, не в силах разобрать, о чем там болтал Лука, пока тот не наклонился и…

поцеловал.
Он её поцеловал.

И сразу за этим последовал громкий хохот Эш, которая чуть не свалилась с дерева, заливаясь громким смехом. Лука, никак не ожидавший такого, удивленно вертел головой, пока не приметил эту голубоглазую несносную девчонку, сидящую на ветке, которая и не собиралась скрываться от него, всё продолжая хихикать. Стоящая рядом с ним спутница моментально покрылась румянцем и явно мечтала провалиться сквозь землю, потому что отчаянно пряталась за широкую (не очень) спину своего кавалера, а потом прошептала что-то неразборчивое и пулей улетела в сторону особняка.

- А ну-ка слезай оттуда! – по голосу Лука нетрудно догадаться, что её смех его не впечатлил, но кого это волнует? Уж точно не Эш, которая наконец-то перестает смеяться и смотрит на него – сейчас она напоминает кошку, которая слопала целую тарелку сметаны.
- А то что? Неужто сам поднимешься?
- Эш, слезай! – он как лис начинает рисовать круги вокруг старого дуба.
- Я дедушке скажу, и он с тебя шкуру спустит! – грозится Стеккер, даже и не планируя спускаться.
- Ну и ябеда ты! – всё ещё ворчит Лука, смотря ей в глаза, - Спускайся!
- Зато я не целовалась с внучкой дяди Лоренцо… ещё заставят тебя жениться на ней, будешь знать… - всё не унимается Эш, невинно хлопая глазками.
- А может я хочу на ней жениться? – вот такого ответа она уж точно не ожидала от него, поэтому несколько секунд лишь смотрит на него, поджав губы и испытывает огромное желание, заехать ему локтем в нос.
- Я всё равно ему скажу, - твердо заключает она.
- Ладно, Эш, что ты хочешь от меня? – о, сразу пошел на попятную! – Давай договоримся. Скажи, что ты хочешь, только ничего ему не говори, - Стеккер моментально начинает сиять от радости, разглядывая Лука, который стоит вниз, сложив руки на груди.
- Будешь исполнять все мои желания на один день, ммм?
- Все..? Да ты… мелкая… - он моментально запинается.
- Ну ладно, тогда встретимся в кабинете дедушки, - откидывается она на ветку и поднимает взгляд на ночное небо.
- Ладно! Спускайся только…
- Только, чур, не трогать меня!
- Когда это я тебя трогал?
- Ну вот и дальше не трогать!
- Ну ты и вредная, Эш… спускайся уже и осторожнее там… - Лука даже протягивает руку, чтобы ухватиться за неё, когда она медленно начинается спускаться вниз, только вот Стеккер в его помощи не нуждается, поэтому лишь бьет его ладонь локтем и спрыгнув вниз, разворачивается к нему.
- Я хочу персики… пошли…
- Завтрашний день ещё не наступил… мелкая шантажистка.
- У меня двадцать четыре часа. Буду использовать как хочу. Начинай отсчет, - Эш хватает туфли и развернувшись, шагает в сторону сада.

- Неужели ты не рада меня видеть? – Эш ничего не может поделать с тем, что напрягается всем телом и чувствует – то же самое сейчас происходит и с Лука, который до сих пор держит её руку в своей, - Это как минимум невежливо, Беатриче, - его голос скребется о её подсознание, пробуждая самые неприятные воспоминания.

Беатриче.
Что это за имя… «Эш»? Это даже не Эшли, Розалия, у твоего мужа совсем нет вкуса.
Колумбийский? Неплохо, Беатриче, неплохо.
Мне жаль, Беатриче, мне очень жаль, но твоя семья рядом с тобой. Не сомневайся в этом.
Беатриче. Беатриче. Беатриче!!!

- Иди-ка сюда, девочка моя, - его острые пальцы обхватывают тонкое запястье Эш прежде, чем она успевает ускользнуть от него, - посмотри на меня, - его рука очень холодная. Его рука почти неживая. И взгляд у него как у хищника – это ей не нравится. – Беатриче, ты же понимаешь, что мы с тобой семья. А семья всегда превыше всего.
- Меня зовут Эш, - твердо говорит она, делая шаг назад, старается высвободить руку, но не может, потому что её запястье и вовсе теряется в его огромной ладони, да и Винчезно явно не намерен её отпускать.
- Нет, ты – Беатриче. Тебя зовут Беатриче. Никаких Эшли или Эш. Для меня ты всегда будешь Беатриче. Беатриче Луккезе, - он скалится. Ей кажется, что он скалится. Не улыбается, а именно скалится, потому что дядя Винчензо не умеет улыбаться – она никогда не видела, чтоб он улыбался.
- Отпустите меня, - Эш не показывает страха, несмотря на то, что он охватывает её со всех сторон. Она хочет отступить, хочет сбежать как можно дальше, но не двигается с места, лишь посильнее тянет руку в свою сторону, явно не желая уступать ему в этом поединке.
- Запомни, что я тебя сказал, Беатриче.
Он выпускает её запястье. Эш не двигается с места, с вызовом смотрит на него и глаза её блестят инеем.
Ей лет восемь, может чуть больше и она точно знает, что Винчензо Луккезе – не её семья.

- Не называй меня так! - бросает она ему, не желая чувствовать себя тем восьмилетним ребенком, которого он когда-то схватил за запястье, - Я тебе миллион раз говорила, что меня зовут Эш, - её слова заставляют его лишь усмехнуться. Винчензо смотрит на неё и ей не нравится этот взгляд, Он ей не нравится потому что  – это взгляд человека, который знает, что загнал мышку в угол.
- Ты меня разочаровала, - вздыхает он, не обращая внимание на Лука, который к тому моменту присаживается рядом с Эш и смотрит на него, - ты подставила меня. А ещё, ты чуть меня не убила… не этому я тебя учил…
- Ты меня вообще ничему не учил, если уж на то пошло, – злобно шипит Стеккер.
- Давай без лишний движений, деточка, мы оба знаем, что я не так глуп, чтобы прийти сюда одному. Не говоря о том, чтобы прихватить это… - Винчензо снимает прикрепленный к внутреннему карману браслет и кидает ей, - Надень-ка это, пожалуйста, а то ты любишь выкидывать фокусы. А ты… - обращается он к Лука, - должен сказать, что ты меня тоже разочаровал, сынок, не для этого я потратил столько лет своей жизни. Не для того, чтобы ты предал меня… впрочем, ты всё равно вывел меня на неё, сам того не желая. Странные вы… оба. Очень странные. Ваша ненормальная привязанность друг к другу – ей можно позавидовать, - он рассматривает сначала Лука, а потом переводит взгляд на Эш, - Вы с детства были такими – я никогда не мог этого понять. Я никогда не мог понять, что у тебя на уме, Беатриче, не мог, и это меня всегда раздражало. Ты смотрела на меня с таким вызовом, с таким непокорством – дочь своего отца. Он тоже так на меня смотрел. Да-да, точно так, как ты, когда я ему сказал, что он должен пойти на это соглашение. Но, увы, он…
- Не смей говорить о моём отце, клянусь, я тебя не пощажу в этот раз… - она чувствует, как теплая рука Лука цепляется за её запястье. Чувствует его взгляд на себе и знает, что ей не стоит выступать, но, тем не менее…
- Я сказал тебе надеть его, - Винчензо указывает ей на браслет, - если не хочешь, чтобы твой драгоценный кузен отправился на тот свет, или мне повторить? – он недолго думает, перед тем как достать пистолет и прицелиться в Лука, - Я не стану повторять дважды, - Эш скрипит зубами и тянется к браслету, не обращая внимание на то, как Лука старается её остановить. Браслет обхватывает её ногу и Стеккер готова рычать от злости, потому что понимает, от своего глока её разделяет ровно два с половиной метра. Может под кучей вещей Винчензо и не сможет разглядеть его, но… но она осталась без способности, а их время на исходе.   

- Вот и молодец. Видишь, не так уж и сложно быть послушной девочкой? – опираясь на трость одной рукой, второй он всё продолжает целиться в Лука, а потом опускает пистолет и вздыхает, - Я тут подумал и понял, что вы мне не нужны. Вы создаете слишком много проблем. Особенно ты, - указывает он на Эш и усмехается, - ты всегда создаешь много проблем… ещё после смерти своего отца, - и снова он начинает говорить об Эндрю, но Стеккер не двигается, продолжая сидеть на том же самом месте, - а что у вас тут происходило? У меня такое чувство, что я прервал воркование влюбленных. Он то тебя любит, мы все в курсе. Любит больше всех на свете, даже если это и ранит меня до глубины души, и, если придется, он жизнь за тебя отдаст – здесь и сейчас. Но что насчет тебя, а? Готова ли ты пойти на такую жертву ради него?
- За чем ты пришел сюда, Винчензо? – голос Лука совершенно спокойный, - Неужели, речи толкать?
- Как ты разговариваешь со своим отцом…
- Прекрати это представление, что ты хочешь? – он чуть наклоняется вперед, стараясь поудобнее сесть и поднимает на него взгляд.
- Тебе удалось обвести меня вокруг пальца, милая моя, я правда думал, что ты ухватилась за меня как за последнего члена своей семьи, а потом ты решила, что без меня твоя жизнь станет куда лучше и… мы все знаем, чем это кончилось. Дам тебе совет, хотя он вряд ли тебе пригодится – если ты не уверена, что можешь убить человека, лучше никогда не наставлять на него пистолет. Ну или, как в твоём случае – открывать над его головой черную дыру.
- Мне надоел этот бред, хватит уже, - почти что рычит Эш, стараясь в голове прикинуть, как так добраться до стола и схватить оружие, чтобы тем самым Лука не поймал пулю.
- Ты мешаешь мне. Ты вообще всем мешаешь. Даже Томазо мешаешь, но не хочешь этого признавать, - стоит Винчензо упомянуть брата, как Стеккер поднимает на него взгляд, - ему будет лучше без тебя. Всем будет лучше без тебя, в глубине души ты это прекрасно понимаешь. От тебя одни проблемы, Беатриче, и не будь тебя со своим идиотским героизмом, то твой брат сейчас был бы на Сицилии – там, где ему и место, но нет, вместо этого он здесь, рискует своей жизнью…
- Прекрати уже! – не выдерживает Лука, делая над собой огромное усилие, чтобы встать на ноги. Одной рукой он зажимает перевязанную рану, не в состоянии выпрямиться и почти не слышит, как Эш шепчет его имя, когда поддается вперед, - Ты не просто так сюда пришел. Все эти речи… ты бы не стал распинаться тут, не желая чего-то взамен. Ты бы уже давно убил нас, так в чем дело?
- Умница, сынок, голова на плечах у тебя всё же имеется, - Винчензо прислоняется к дверному косяку, сложив руки на груди и смотрит на них, - мне нужна её способность, - Эш переглядывается с Лука, внезапно осознавая, что сейчас происходит – чего именно добивается её драгоценный дядя.
- Ты мерз…
- Она тебе всё равно не понадобится, деточка, вы сегодня не выйдете отсюда живыми.
- Ты всё равно её не получишь!
- Да неужели? И что ты сделаешь?
- Ты недооцениваешь меня, если думаешь, что без способности или оружия я не смогу оторвать тебе голову. Придется – голыми руками тебя придушу, сволочь…
- Милая моя, ты ничего не сможешь сделать, совсем ничего, - Стеккер старается дернуться, но у неё не получается. Она хочет сдвинуться с места, но понимает, что тело её не слушается – руки и ноги ватные, а у неё нет сил даже на то, чтобы пошевелить пальцами. – Я не настолько глуп, чтобы прийти сюда одному… - Винчензо делает несколько шагов в её сторону – она понимает, что Лука тоже не в состоянии двигаться. – Я сделаю тебе предсмертный подарок, Эш, - он впервые называет её по имени – впервые она - Эш, а не Беатриче, - расскажу тебе, как был убит твой отец, хочешь послушать?

Нет, она не хочет это слушать.
Она вообще не хочет его слушать.
Где-то в закоулках подсознания Эш изо всех сил старается противиться этому – она видит, как в дверях появляется два носителя, ещё бы понять, кто из них использует способность на них.
Ещё бы понять, как высвободиться из этого.
А тем временем Винчензо всё приближается и приближается, пока не дотрагивается пальцами её щеки, не опускается вниз по шее, замыкая на ней кольцо – ей хочется дернуться, ей хочется отпрыгнуть в сторону, как от прикосновения змеи, ей хочется… плюнуть ему в лицо.

- Он не думал, что я на это способен. Он не думал, что вообще кто-то на это способен – тем более брат его жены, - он сжимает её шею в своих пальцах, медленно, чтобы она ощутила это – ощутила какого задыхаться, точно так, как задыхался он, когда она открыла черную дыру над его головой, -  Розалия всё же допустила ошибку, когда не стала никому ничего рассказывать. Мне нужна была его помощь, но он прекрасно понимал, что за этим последует, поэтому и отказал. А я, как видишь, не принимаю отказов, да и честно говоря, мне хотелось сделать это ещё до твоего рождения… уж больно прилипучим он был, этот твой отец, - он скалится. Он скалится точно так, как скалился, когда она была ребенком.

Эш задыхается, издавая жалобный хрип…

- Да будь воля твоей семьи, то мы бы с тобой никогда не поженились, - смеется папа, сидя за столом и улыбается жене, - я до сих пор не понимаю, что именно заставило твоего отца дать своё благословение.
- Пап, деду ты ТОЖЕ не понравился?! – в то время ему не нравилась и его единственная внучка, которая совсем не была похожа на итальянку, поэтому Эш возмущена до глубины души.

- Ой, да сколько ты болтаешь, - незнакомый голос внезапно пробуждает сознание, - он всегда такой, или только сегодня? – в комнате никого нет, поэтому Винчензо со своими людьми судорожно смотрят по сторонам. – Хоп, - сильный удар под дых и один из них нагибается, не в силах даже встать, потому что последующий удар по голове моментально его вырубает, - ба-бах! – выстрел второму в ногу. Эш смотрит по сторонам, старается понять, что же происходит, пока кто-то явно невидимый расправляется в двумя носителями. Винчензо тем временем выпускает шею Эш из своей хватки и стреляет в пустоту, но явно не попадает в цель, - А это сейчас было очень грубо! – он замирает, потому что чувствует, как горячее дуло пистолета упирается ему в висок. – Приветик, злобный дядя! – очертание становится четким, и постепенно невидимая женщина становится осязаемой.
Она с ней не встречалась лицом к лицу, лишь видела на фотографиях, когда помогала Джоан найти её, но сомнений нет – перед ними стоит сама Джэки Аттенборо.

- Честно скажу, я не верила во всю эту историю, у вас что, фильм снимают по «Крестному Отцу»? Да и вообще она собиралась прийти сюда одна, чтобы позаботиться о вашем… - окидывает взглядом Лука и свободной рукой делает какой-то непонятный жест, мол, ну сами понимаете, - но у неё стремная способность и она ею не так уж и хорошо управляет, поэтому я решила, что лучше нам съездить вместе, да, сис? – Джоан, которая внезапно заходит внутрь, опускается на корточки и проверяет пульс носителей, что валяются на полу без сознания – клятва Гиппократа и всё такое, надоела, честное слово, - и лишь потом обращает внимание на Эш.
- Я тебе сказала подождать, - ровным тоном говорит она сестре.
- Ну я не люблю ждать, да и он не собирался заканчивать свою речь, - почти что напевает Джэки, всё сильнее упираясь пистолетом в висок Винчензо, - Ну, дяденька, не стыдно вам?
- Вот этого я не рассчитал… - мужчина усмехается, но Аттенборо это не впечатляет, поэтому она всей силой бьет его по затылку и вырубает его.
- Простите, но он меня достал… - пожимает плечами Джэки и улыбается, при этом окидывая комнату взглядом, в поиске всего необходимого – этих ребят надо бы привязать.

- Джоан, да ты… - наконец-то Эш удается заговорить, наконец-то ей удается…
Она и сама не понимает, как так получается, что ноги у неё подкашиваются и внезапно она оказывается на полу, упираясь в неё ладонями. 
- Эш..? – испуганный голос Лука звучит слишком близко, а Стеккер не в состоянии даже поднять голову, когда Джоан кидается в её сторону.
- Ты в порядке? – рука Аттенборо опускается ей на плечо, но это не приносит никакого облегчения, и Эш жадно начинает хватать ртом воздух, не в силах взять себя в руки, - Всё в порядке. Вы в порядке, - мягко произносит Джо.

- Эш..? – Лука наконец-то опускается рядом с ней, дотрагиваясь до неё и прижимает к себе. Она хватается за его воротник, упираясь лицом ему в грудь, и сама не понимает, как срывается на рыдания, - Тш-ш, всё будет в порядке, всё хорошо.
- Ты цел? – внезапное осознание происходящего, заставляет её быстро отстраниться от него. Эш второпях вытирает слезы, которые ручьем стекают по лицу и рассматривает его, дрожащими пальцами пробегаясь по его груди, - Как твоя рана?
- Я в порядке, - Лука снова прижимает её к себе и Эш наконец-то в состоянии сделать вздох.
- Не хочу вас прерывать, но, - Джэки стоит над ними, протягивая ключ, - даже меня нервирует то, что на тебе этот браслет, -  в ответ Эш лишь кивает.

***

- Спасибо, - голос Эш наконец-то начинает хотя бы отдалённо напоминать её собственный, - я думала, ты уже на другом конце континента, - она протягивает руку, совсем неуклюже сжимая плечо Джоан.
- Я никогда не видела тебя такой, даже тогда, когда тебя доставили в моё отделение с пулевым ранением, - усмехается Аттенборо, - я не знаю, что у вас происходит, но я подумала, что надо будет проведать раненного. С ним всё будет в порядке, - кивает она в сторону Лука, который помогает Джэки запихнуть одного из носителей в багажник, а второго – на заднее сидение. – Не волнуйся, я сделала им укол, они ещё долго будут спать. А потом мы оставим их на границе штата или ещё что-то, моя сестра лучше в этом разбирается. А вы… ты уверена, что хочешь оставить его? – вопрос касается Винчензо, и Эш вроде бы была готова к этому, но всё равно запинается.
- Сегодня это закончится. Он в этом прав. Сегодня это должно закончиться. Раз и навсегда.
- И что тогда будет?
- Я не знаю. Я правда не знаю, но больше он никогда меня не тронет, никогда не тронет Лука, не доберется до Томми…
- Если что – я на связи. И это, Эш, - по взгляду Джоан нетрудно догадаться, что ей сложно подобрать нужные слова, - ты знаешь, как меня найти.
- Я закончила! – Джэки машет рукой и улыбается, - Можем двигаться, - приближается она и протягивает руку Эш для рукопожатия, - Я слышала, ты меня нашла. Проинформируешь потом, где именно я прокололась?
- Должна сказать, что ты в этом мастер, просто я – лучше, - усмехается Эш, пожимая ей руку, не обращая внимание, как Джэки наигранно закатывает глаза.

Она смотрит им вслед, когда Аттенборо заводит машину, оставляя после себя лишь пыль.
Она смотрит им вслед, когда Лука почему-то целует её в макушку.
- Ты уверена?
- Да.
Она не сомневается в своём решении, просто…

***
- Давай поговорим, урод, - удар по лицу заставляет Винчезно раскрыть глаза и откашляться, - из всего того бреда, что ты тут нёс, я согласна с одним утверждением – сегодня всё закончится.
- И что ты сделаешь? Снова попытаешься убить меня? – скалится он.
- Я не попытаюсь. Я это сделаю, - Эш тащит стул в его сторону и садится напротив него, наклоняясь вперед и заглядывает ему в глаза, - Я расскажу тебе одну историю о девочке, у которой было всё. О девочке, у которой были любящие родители и младший брат. О девочке, которая обожала свою родину и надеялась, что когда-то вернется туда, построит другую жизнь и будет с теми, кого любит. Я расскажу тебе о девочке, которая без памяти любила своего отца. Отца, которого ты убил. Отца, чью репутацию ты испачкал в грязи. Отца, который никогда бы не стал убивать себя. Я расскажу тебе о её матери, которая сейчас не узнает даже своих детей – о твоей сестре, тварь. Я расскажу тебе о девочке, которая долгие годы старалась доказать всем, в том числе и своему брату, что отца убили. О девочке, которую все называли сумасшедшей, спятившей от горя психичкой. Я расскажу тебе о том, как ты постарался поломать мою жизнь. Жизнь Лука. Как тебе почти это удалось. Я…
- Мы с тобой слишком похожи... – он смотрит ей в глаза. Смотрит на неё с таким вызовом, словно уверен – она не сможет его убить.
- У нас с тобой нет НИЧЕГО общего. Ты – псих, который уничтожил всю свою семью, я же защищаюсь от тебя…
- Поэтому ты оставила моего сына за дверью? Не хочешь, чтоб он видел, как ты меня убиваешь?
- ОН НЕ ТВОЙ СЫН!
- Ты – Луккезе, нравится тебе это или нет. Ты всегда будешь Луккезе и ничего с этим не поделать, моя милая Беатриче…

Она не замечает, она почти не видит, как за её спиной начинают загораться шторы. Старые деревянные окна медленно покрываются огнём, который распространяется по всей комнате, и лишь когда он начинает полыхать, наполняя комнату дымом, Эш резко оборачивается.
- Если я умру, то ты умрешь вместе со мной.
Языки пламени покрывают поверхность стола, её рюкзак, спускаются к дивану, ползут к её ногам...
Эш вскакивает со стула, когда в комнату врывается Лука.
- Эш! Твоя куртка! – она и не сразу понимает, что куртка её покрыта огнём, который уже во всю цепляется за кончики её волос. Лука подбегает к ней слишком быстро, хватаясь за рукава и срывает с неё эту тряпку, отбрасывая в сторону, после чего помогает потушить огонь, что старается ухватиться за пряди её волос.
Дым заполняет легкие…
- Я должна…
- Оставь его! – кричит Лука.
Он снова их провел.
Он снова это сделал.
Человек, у которого никогда не было способности, сейчас являлся обладателем пирогенеза.
Они снова недооценили его.

- УХОДИМ! – цепляется Лука за её руку и тащит в сторону выхода, пока языки пламени дотягивают до самого потолка, преграждая им путь, Винчензо смотрит на неё и что-то шепчет одними губами. Эш открывает черную дыру, очищая проход и через секунду они уже на улице. Она оглядывается, всё ещё думает вернуться назад, но Лука держит её за запястье и не намерен выпускать её. – Не надо, хватит, - почти что умоляет он её, утягивая в сторону машины.

Огонь разрастается.
Ей кажется, она слышит, как кто-то смеется.
Лука с силой запихивает её в машину.
Горящий дом остается позади, и Эш всё смотрит на него, пока тот не скрывается из вида.

***
Они уже минут сорок стоят на границе. Ни один из них не произносит и слова, а потом Стеккер достает нож и бардачка и протягивает его Лука. Тот слегка удивленно на неё смотрит, явно думая, что после такого насыщенного событиями дня, она однозначно свихнулась.
- Отрежь их, - твердо говорит она ему, указывая на обугленные волосы.
Он недолго думает, перед тем как взять нож из её руки и отрезать концы прядь за прядью – теперь волосы Эш едва дотягивают до плеч.

- Забирай машину, я сама доберусь до штаба, - внезапно нарушает она молчание.
- Ты что-то больно милая сегодня, ещё привыкну… - усмехается Лука.
- Старею, наверное, - она молчит пару минут, перед тем как выйти из машины, - ты знаешь, куда направишься?
- Ну, теперь я официально дезертир, так что, - пожимает плечами Лука и сам выходит из машины, обходит её и приближается к Эш, заглядывая той в глаза.
- Думаешь, он жив? - он молчит, явно не желая отвечать на этот вопрос.
- Скорее всего...

- Ты как жвачка в волосах, - внезапно выдает он, что заставляет Стеккер лишь закатить глаза, - ты и правда, как жвачка в волосах, Эш.
- Так возьми и отрежь, -  не задумываясь, отвечает она, откидываясь на спинку стула и вытягивается.

- И ты до сих пор как жвачка в волосах, - улыбается он и проводит рукой по её уже коротким волосам.
- А ты возьми и отрежь их…
- Не хочу.
- О том и речь, Лука, о том и речь…
- Я вернусь, - он наклоняется, мимолетно целуя её в носик и так быстро разворачивается, что Эш даже не успевает возмутиться, - я тебя найду. Всегда.
Он садится в машину, смотрит на неё пару секунд, а потом заводит двигатель.