I'll be your slaughterhouse, your killing floor, your morgue and final resting, walking around
with this bullet inside me 'cause I couldn't make you love me and I'm tired of pulling your teeth.

● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ●
ASHLEY “ASH” BEATRICE STECKER
jessica stroup

● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ●

Наверное, сама судьба свела одного безумного ученого с чудесной итальянкой в Риме, весной 2005 года. Она сидела на ступенях лестницы университета, того самого университета Ла Сапиенца, куда он приехал читать лекцию на тему новейших технологий в генной инженерии. Он бы не обратил на неё внимание, вечно увлеченный своими мыслями, если бы не итальянский горячий ветерок, который подул в тот самый миг, сорвал с её плеч платок тёмно-зеленого цвета и ударил им по самому лицу несчастного молодого ученого, - право, картина маслом, Эндрю Стеккер покрасневший как настоящий «помодоро», нервно проводит рукой по взъерошенным волосам, что никак не желают слушаться его, а юная итальянка невинно хлопает зелеными глазками и тихо хихикает.
Она училась на факультете архитектуры – Розалия Луккезе, и правда напоминала розу. Ей было чуть больше двадцати, и она очень любила смеяться. Эндрю Стеккер был весьма далек от влюбчивого человека, всегда считал, что у него эмоциональный диапазон как у зубочистки, каждый раз полагаясь исключительно на логическое объяснение, только в этот раз его разум дал явный сбой, он обменял обратный билет на другой и остался в Риме до конца весны, сославшись на усталость, желание поработать на своим научным исследование подальше от суеты и ещё что-то.
За этим последовала череда тайных свиданий, прогулок по местным музеям и разговоров под луной. А потом приехал отец Розалии и сказал этому «американо», что не собирается выдавать свою единственную дочь за него замуж, на что наглый «американо» ответил, что он вовсе не «американо», скорее «брит и немного чинезе», так как бабушка с отцовской стороны у него была китаянкой, а мать британкой. К слову, Фабрицио Луккезе это мало волновало, так как будь Эндрю хоть самим принцем Великобритании, он не собирался выдавать свою дочь замуж не за итальянца, поскольку был он настоящим патриотом и портить «сицилийскую кровь» не собирался.
Дон Фабрицио и пригрозил, и накричал, и прогнал, и ведро воды вылил ему на голову, и даже наслал своих племянников, да так, что несчастному Эндрю неделю пришлось отлежаться в местной больнице, но он всё стоял на (лежа, но, всё же) своём и твердил, что если не женится на Розалии, то всё - конец ему. Впрочем, не то чтоб дон Фабрицио был сильно против этого, он очень усердно старался сделать так, чтоб этот «конец» наступил как можно быстрее, но случилось непредвиденное обстоятельство, которое заставило его отступить от своего.
Дело в том, что у Розалии ещё с переходного возраста наблюдались некие странности с психикой, то она впадала в тяжелую депрессию из-за какой-то ерунды, то радовалась всему без какого-либо явного на то повода. Тогда они с женой водили её к врачам и все как один утверждали, что несмотря на то, что «ничего страшного, такое со всеми бывает в этом возрасте», всё равно стоит приглядывать за ней, так как судя по всему, у неё была весьма и весьма лабильная нервная система. Так вот, когда война под названием «прочь из нашей жизни американо, и мне плевать, что ты не до конца американо, всё равно прочь» настигла своего пика, то у девушки начались приступы, которые часто переходили в судороги. И тут сердце отца не выдержало и скрипя зубами он дал согласие на эти отношения, явно надеясь на то, что девочке вскоре надоест эта «маиале американо» (американская свинья).
Не повезло.
Спустя год пара всё-таки поженилась, несмотря на то, что Эндрю до этого пришлось летать из Италии в США на протяжении целого года, потому что дон Фабрицио не отпускал свою единственную дочь к этому иностранцу, хоть и у него на это были свои причины, о которых Стеккер узнал годами позже, и, лучше бы не узнавал. Но как только Розалия стала законной супругой Эндрю, то отцу пришлось сдаться, и с нестерпимой болью в сердце, опустить её в США.

such a pretty house, such a pretty garden
Несмотря на то, что старшие братья Розалии жили в Нью-Йорке, почему-то она редко с ними встречалась, что вначале удивляло Эндрю, но потом он подумал, что всё из-за того, что она всё ещё не простила им тот случай, когда они «исправили морду американо». Он старался объяснить ей, что зла не держит и всё уже в прошлом, но женщина просто избегала этой темы, явно не желая вникать в суть деталей. На том и сошлись.
Спустя год с лишним на свет появилась маленькая, миленькая, и вообще очаровательная девочка, которую назвали в честь покойной матери Эндрю – Эшли, что вызвало негодование дона Фабрицио и он потребовал, чтоб вторым именем было «Беатриче», как имя его покойной матери. Впрочем, Эшли очень быстро сменилось на простое «Эш», так как девочка не то что не вела себя как подобает Эшли (к слову, она до сих пор не знает, как именно должна была вести себя девочка Эшли), так ещё и была совсем не милой и уж точно не очаровательной, - скорее наоборот. Спустя четыре года родился и младший брат Томазо, названный итальянским именем (дедушка был в восторге!), - «мешок с какашками», как Эш думала первое время, но, как ни странно, девочка не проявляла никакой агрессии к мелкому, не устраивала сцены ревности на тему «вы больше меня не любите» или «папа, брось его немедленно и возьми меня на ручки!». Просто как-то само так получилось, что с появлением малыша, Эш внезапно стала очень взрослой и заботливой, проявляя по отношению к брату особое внимание, полностью вжившись в роль примерной старшей сестры, у которой весьма важная миссия – не позволить мелоку засунуть пальцы в розетку или слопать мыло, ну и, ещё уйма вещей, что посещали, тогда ещё не такую уж светлую, голову братишки.
Эш приглядывала за Томми, - так они стали называть его на американский манер, несмотря на итальянское имя, так и прилип к нему этот «Томми», - будучи уверенной в том, что если ослабит внимание хотя бы на пару секунд, то с ним обязательно случится что-то непоправимое. О, а как же она гордилась, когда папа хвалил её по этому поводу! Надувалась как довольная индюшка, которая вот-вот гордо издаст это душераздирающий вопль...
После рождения Томми, они начали много времени проводить в Италии, у бабушки с дедушкой, на Сицилии. Вначале, дон Фабрицио косо смотрел на свою внучку, которая совсем чуть-чуть смахивала на итальянку, хоть и не была  «узкоглазой, и грацие а дио!» (и слава богу). Вот внук ей понравилось больше, что он и сказал, при этом вызвав у маленькой Эш (которую, он именовал исключительно Беатриче) острое желание наступить ему на его длиннющую ногу сразу обеими своими ножками, да и попрыгать, ради собственного удовольствия. Но она этого не сделала, так как была девочкой воспитанной, которую папа учил, что нельзя отвечать грубостью на грубость, да и дела у неё были поважнее – надо было присматривать за Томми, который только встал на ноги и всё время лез именно к бассейну. Вот только, папа как-то упустил вопрос о злопамятности, поэтому Эш ещё долгое время отказывалась идти с дедушкой в погреб, которым он «ой, как гордился!», всё время нервируя его тем, что называла давильный пресс - «соковыжималкой».
А потом Эш пошла в школу, и уже на второй день начала спрашивать, нельзя ли работать у дедушки в винограднике, так как учиться ей не нравилось. Папа усадил её к себе на колени и принялся объяснять, что ей необходимо, как и папе, окончить школу, получить диплом, потом ещё один, и ещё один, чем сильно напугал девочку, которая после этого ещё неделю жаловалась, что не хочет всю жизнь учиться. К слову, Эш и правда очень сильно не нравилось в школе, поэтому она долгое время привыкала, то и дело ввязываясь в какие-то детские споры и драки, что в итоге заканчивались визитами к директору.
А потом она сцепилась с одной девочкой – Карой Молиной, которая обозвала её «американкой», представляете? Повыдернув друг другу волосы, они внезапно обнаружили, что обе не являются американками и непонятно почему ссорятся в первую очередь, на чем спор можно было сворачивать, - Кара была наполовину мексиканкой. Так и сдружились, и уже третировали других. На этом ненависть Эш к школе закончилась, поскольку страдать на пару с кем-то было куда веселее.
И всё равно, она с трепетом в сердце ждала поездок в Италию, и каждое лето для неё было чем-то вроде сказочного приключения. И неважно, что дедушка с бабушкой часто приезжали к ним в гости, а дяди и вовсе проживали в Нью-Йорке, хоть и встречались они редко, но на Сицилии всё было иначе. Она то и дело болталась у бабушки на кухне, так как обожала все вкусности, что та готовила, или же с самым важным видом и огромнейшей шляпой на голове, расхаживала рядом с дедом по виноградникам и слушала его рассказы.
К слову, спустя несколько лет, дон Фабрицио всё же признал, что если уж Беатриче не так сильно похожа на итальянку, то душой она настоящая сицилийка и на том и порешили. Холодной войне пришел конец, и все были довольны.

two and two always makes up five
В двенадцать лет у Стеккер впервые проявилась способность, да ещё какая! Вот нет, чтоб телепортироваться или превращаться в Халка, надо было создавать именно черные дыры, что несомненно привело отца в восторг, но саму Эш сильно напугало. Случилось это дома, когда девочка, натворившая что-то, внезапно так сильно перепугалась быть обнаруженной на месте преступления родителями, что случайно создала черную дыру, якобы чтоб спрятать «результат», а именно – перегоревший фонарик, и вместе с ней шторы в своей комнате, и, желательно, ещё и кровать. К слову, это ей удалось. Она отправила туда чуть ли не всю свою спальню и отключилась на месте. Эш повезло, что отец не только сам был носителем, с похожей способностью, но и ученым, который тесно работал в сфере изучения носителей и их способностей. Специально для неё, Эндрю создал браслет для того, чтоб в момент сильного эмоционального потрясения, когда сердцебиение учащалось, искусственным образом снижать её до нормального уровня, дабы Эш не смогла случайно взять и отправить кого-то восвояси.
Признание Носителей было очень радостной новостью в их доме, если учесть, что у них с отцом были способности, да и весьма сильные. Стеккер сильно волновалась и переживала из-за всей суматохи, но регистрацию она прошла вместе с Эндрю, хотя и вопросы насчет её способности заставили её встревожиться. В принципе, ничего страшного и не случилось, просто сотрудники Департамента настаивали на дополнительных курсах, так как не могли позволить подростку свободно разгуливать с такой мощной силой. И не то чтоб Стеккер была против, просто какое-то время она сильно переживала, что может ненароком причинить кому-то вред. Первое время на курсах было сложно, поскольку она каждый раз боялась, что у неё всё выйдет из-под контроля, но когда же ей удалось поймать связь между своими эмоциями и способностью, то всё начало получаться. 
Летом, в свои четырнадцать лет, Эш взяла и влюбилась в одного итальянца, что жил по соседству. А он взял да пригласил на свидание под луной её кузину. А она взяла и вырвала ей клочок волос. И тогда Эш Стеккер раз и навсегда уяснила, что от любви люди тупеют, поэтому решила, что никогда и ни за что не влюбится. Когда же по возвращению в Нью-Йорк она рассказала об этом Каре, то та с самым уверенным выражением лица согласилась с ней и указала на свою новоиспеченную кузину по имени Дарси, которая хоть и была её ровесницей, но родилась благодаря тому, что дядя Мэттью «ходил налево», поэтому лето у них дома было то ещё. Долго они с Карой сторонились Дарси, которая была слишком красивой, милой и... настоящей леди. А потом она поделилась с Эш своим обедом и... Молина до сих пор припоминает ей об этом.

you and whose army?
Школу она окончила с неплохой успеваемостью, и даже баллы по SAT у неё были высокие, учитывая то, что учила она исключительно то, что ей нравилось, да и преподавателей выводила из себя своей невозмутимой уверенностью в себе. «Я понимаю, но вы неправы» было её коронной фразой и на математике, и на физике, и на истории, и учителя рвали на себе волосы и-за этой несносной девочки, которая «ну, никак не могла быть дочерью того самого Эндрю Стеккера, который не только милашка и обаяшка, но ещё и гений!». Ничего, зато Томми пошел в него, поскольку даже если он не мог похвастаться коммуникабельностью, то умом он отличался с малых лет, поэтому в его случае преподаватели испытывали раздражение исключительно потому, что мальчик задавал тысячу и один вопрос по каждому поводу, чем непроизвольно пробуждал в них желание убить «ещё одного Стеккера».
Эш ещё долго бы болталась со словами «я всё ещё думаю, что мне нужно помогать дедушке в виноделии», если бы как-то раз не оказалась на лекции одного из философов, который весьма интересно обсуждал проблемы современного человечества, экзистенциальный кризис и «одномерного человека». Тут она и решила, что пойдет по этой дороге и поступила на философский в Колумбийский, и нет, отца она в это не впутала. Может оценками она не могла похвастаться, но баллы по SAT были достаточно высокими, да и тема у неё явно оказалась очень впечатляющей, если уж приняли. Все гордились ею, а сама она не сразу поняла, как получила письмо о зачислении, если уж не подавала документы. В итоге оказалось, что вместо неё всё заполняла Кара, а тему, которая Эш написала и со словами «ой, да это просто глупости», бросила в ящик, Молина всё же стырила и отправила в университет.
И, знаете, всё шло очень даже неплохо. Она была довольна своей жизнью, и с выбором специальности она явно не прогадала, так как все боялись, что через год Эш по привычке начнет ныть и жаловаться, что хочет снова куда-нибудь в другое место, - да хоть на Аляску, ну потому, что вот так ей захотелось, и вообще ей скучно читать Гегеля. Остальные тоже были весьма довольны, хоть и скрипели зубами, когда к любимой фразе Эш - «я знаю лучше», прибавилось ещё и «мы-философы, знаем лучше и считаем», - ну вот как же поспоришь с этим?
Только вот будучи на третьем курсе случилось неожиданное – дедушка внезапно скончался, и вот, детству навсегда и бесповоротно пришел конец.
Но если уж Стеккер казалось, что хуже уже не может быть, то оказалось, что Эш ошибалась. Через полгода она нашла мертвого отца в кабинете, - как подтвердили полицейские, он повесился, и на этом расследование закрыли, так как не было причин полагать, что кто-то приложил к этому руку.
Именно с этого момента всё пошло наперекосяк. Началось всё с того, что она еле окончила учебу и диплом получила уже не тот, что могла бы, поскольку итальянка с трудом сдала экзамены, - прощай высокий GPA! А потом Эш никак не могла успокоиться и всё искала зацепки, будучи уверенной в том, что папа никак не мог покончить с собой. Они с Томми всё время ссорились, потому что тот просил её прекратить это, утверждая, что она просто не может поверить в то, что отец и правда способен был на такое. К тому моменту Розалия проявила признаки психического расстройства, и если первое время они с Томми предпочитали всё это игнорировать, мол «само пройдет», то всё осложнилось, когда женщина полностью потеряла рассудок и напала на дочь с ножом. Её госпитализировали, и Эш внезапно почувствовала, что совсем одна.

bulletproof... I wish I was
Дабы полностью не сойти с ума, Стеккер подала заявку в Академию ФБР и отправилась в Куантико, Вирджиния. Началась новая глава под названием «трудоголик», в которой она состояла в благотворном браке со своей работой. И, пожалуй, у Стеккер полностью съехала бы крыша, если бы не Кара, которая почему-то поступила в академию вслед за ней, аргументируя это тем, что ей как-то совсем не нравится учить финансы, а тут хоть компания хорошая. Вот они и на пару прошли обучение, а потом уже начали работать в Отделении Национальной Безопасности (NSB) во всю. Дарси, которая к тому моменту вышла замуж, всё время говорила им: «вам замуж надо выходить, а не гоняться непонятно за кем, стресс, у вас – стресс, оно и понятно. замуж!».
Появление Линкольна Риндта стало для неё чем-то вроде пробуждения из глубокого сна. По работе ей удалось узнать о его существовании раньше, чем о нём стало известно всем остальным, и было что-то в этом человеке, что заставило её поверить ему, - хотя бы потому, что отец её был ученым и всегда говорил, что путешествие во времени очень скоро станет возможным. И по всем законам жанра ей следовало вступить в ряды ренегатов сразу же, как это стало доступно, но она этого не сделала, поскольку была слишком одержима другим. В это время ей попались кое-какие документы, явно указывающие на то, что у её отца случилась какая-то серьезная стычка с её дядей Винчензо, который уж больно зачастил к ним с Томми, после того, как дядя Нино забрал Розалию на Сицилию. Она поделилась своими догадками с братом, но он снова начал твердить ей, что она цепляется непонятно за что, лишь бы не признавать очевидное. Томми был слишком увлечен своей научной работой и тем, что происходило в мире, поэтому его мало волновало прошлое, в частности - смерть отца. Стеккер же долго ходила вокруг да около и решила, что узнает правду лишь через представителей семейства Луккезе, поэтому стала сближаться с ними. Брата это бесило, поэтому отношения стали ухудшаться. Томми то и дело предупреждал её, что она ввяжется во что-то, - он никогда не доверял родственникам матери. Но Эш уже не могла остановиться и весной 2037-ого, по рекомендации дяди, она была завербована вигилантами и вступила в их ряды.
И тут она впервые оказалась по-настоящему одна, потому, как и брат, и Кара, и даже Дарси были среди ренегатов, а она вела свою войну.
Вопрос был лишь в том, насколько далеко её занесет желание узнать, что же случилось с её отцом?

everything in its right place
Тридцать седьмой год полон неожиданных поворотов. Где-то к началу июля Эш внезапно осознала, что ей всё тяжелее находиться на стороне вигилантов, поэтому спасения она искала на дне стакана с виски. Но где-то в середине того же месяца, судьба столкнула её с неким Максом Картером, который вытащил её и оставшегося без родителей младенца из горящего дома. Картер оказался ренегатом, более того – лидером отряда партизан. Именно с него началась работа Стеккер как двойного агента. Они с Максом встречались время от времени и она сливала ему информацию о вигилантах. Где-то к концу сентября её начали подозревать и в итоге разоблачили. Эш пытали и не без вмешательства Брайана Солберга, который приходился ей близким другом семьи, Макс Картер вместе с Рэем Гамильтоном и штурмовиками из побочного штаба, вытащили Стеккер из этой передряги. Потрёпанную и едва живую, Эш отправили в побочный штаб Кеноши, где она проходила реабилитацию, а потом уже проверку, под присмотром Гамильтона. Семнадцатого декабря того же года от руки Итана Элдермана погиб Брайан Солберг, что стало для Эш большим ударом. Она всячески старалась переключиться на работу, временами доводя себя чуть ли не до истощения. Решающим заданием стало освобождение Нормана Уорда, после этого, в конце февраля, Стеккер перевели в главный штаб, и она стала членом боевой группы. В апреле 2038 года Эш участвовала в операции по прикрытию Линкольна Риндта и предотвращение возможного террористического акта со стороны вигилантов, в которой лидер ренегатов был убит…

● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ●
» Эш Стеккер человек, который не умеет быть кроткой, послушной и покладистой. Вполне возможно, что причиной всему - её вечная уверенность, в это врожденное «я знаю лучше всех», что мешает ей по жизни на каждом шагу, даже если сама она считает, что поступает совершенно правильно. Ведь дело даже не в исходе, а скорее в том, что, будучи слишком уж упрямой, она может идти напролом, чем не только выводит из себя окружающих, но и наносит вред, в первую очередь – самой себе.
» Эш Стеккер не способна выговориться, даже под угрозой смерти, поскольку считает, что «шумно страдают только симулянты и клоуны, и те, и другие в корыстных целях». Поэтому она привыкла закапывать все эмоции глубоко в себе, и ждать, когда же потом всё разом даст о себе знать и взорвет её ко всем чертям.
» Пожалуй, вы в жизни не видели такого собственника, который привык полагать, что «моё есть моё» и желательно, чтоб не только не трогали, но и не смотрели, не дышали на него, и вообще, не знали о его существовании. Из-за того, что она крайне сложно сходится с людьми, в плане настоящих полноценных отношений, то если позволяет себе привязаться, то как говорится, уже всеми цепями скованная, поэтому если человека она считает своим, то на этом всё. К слову, это распространяется на всех – включая брата, подруг, и того несчастного, кому повезет встретиться ей. В случае ревности, проявляет её по-своему. Эш не станет бить посуду и устраивать скандалы, но будет расхаживать с таким невозмутимым видом, что вам ещё долго гадать – что же вы такое натворили.
» «Однолюб – тот, который любит одного себя». И нет, насколько сильно она любит и оберегает своих друзей и брата, настолько ей не удается завязать обыкновенные взрослые отношения с противоположным полом, поскольку как-то раз решила для себя, что от любви одни проблемы, и с тех пор не меняла мнения на сей счет.
»  Вот когда дело доходит до проявления любви или заботы, то тут у неё свой метод. Люди, которых она по-настоящему любит, очень хорошо осведомлены об этом, но чисто на практике. То есть, тот же Томми может додумать исходя из того, с какой скоростью она прибежит к нему на помощь, или насколько сильно она слетит с катушек, если кто-нибудь ему навредит. Но Эш Стеккер не умеет ни говорить «люблю», ни гладить по голове, ни ещё что-то. Чаще всего её «любовь» проявляется в том, что она издевается, цепляется за каждое слово и явно нервирует, как например, несчастную Дарси, которую она третирует ещё со школьных лет.
» Ещё одна вещь, которую Стеккер прекрасно скрывает это – страх за брата, ну, и за тех нескольких людей, которых она так сильно любит – Кара, Дарси, Джоан. Пожалуй, Эш постоянно боится, что не сможет в случае чего уберечь и защитить их. В какой-то степени Стеккер винит себя в том, что случилось с её отцом, хоть и понимает, что, она не виновата.
» К слову, в последнее время она часто говорит, что придумала новую игру - борется с депрессией лишь одним путем – пьет, и пьет много. Кара шутит, что эту игру давно уже придумали, и называется она «алкоголизм». Если без шуток, то в этом смысле Эш и правда нужно контролировать, так как в будущем она и правда может превратиться в полноценного алкоголика, так как это единственное, что помогает ей снять стресс, а стресса ей по жизни хватает.
» Очень и очень настырна, назойлива, упряма и вообще. Способна пройти через всё, вытерпеть всё, лишь бы добиться своего. Другое дело, что порой это переходит в некую манию, как например в случае со смертью отца, и Эш теряет чувство реальности, явно не понимая, что её может закинуть не туда.
» На самом деле, Стеккер человек, который отчаянно старается найти грань между добром и злом, от этого и все проблемы.

● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ●