[ah5]Keanu Reeves[/ah5]

[ah1]▊▊▊       ▊▊ Сирил Морис Воннегут[/ah1]
[ah2]Cyril Maurice Vonnegut[/ah2]

[ah2]принадлежность •••[/ah2] способный U-I

[ah2]лояльность •••[/ah2] оппозиция

[ah1]▊▊▊       ▊▊ способность[/ah1]
[ah4]Псионический взрыв[/ah4]

Способность впервые «сработала», когда Сирилу было двенадцать – точного времени он не знает, поскольку её проявление было спонтанным. Тогда ему удалось вызвать временную амнезию. На это не сразу обратили внимание, впрочем, спустя несколько месяцев, способность начала проявляться уже и другими способами.

U - I
Нулевой уровень: 12 -13 лет
Первые проявления способности были связаны зачастую с эмоциональным состоянием или же желаниями самого Сирила, и, учитывая его вполне спокойный характер, редко представляли серьезную опасность для окружающих. Максимум, что он мог сделать – стихийно причинить внезапную острую головную боль, которая проходила спустя пару секунд. Исходя из того, что способность активизировалась к средней школе, носиться с блокирующем браслетом всё детство Воннегуту не пришлось, и отец сразу же позаботился о том, чтобы к обычным урокам по овладению способностью добавились и дополнительные, поскольку уже тогда было решено, что мальчик отправится в военную академию.

Первый уровень: 13-16 лет
На первом этапе развитие способности Сирила было нацелено не столько на окружающих, сколько на рефлексию и своё собственное восприятие этой самой способности. Первым делом ему пришлось научиться «подключаться» к другом сознанию, что заняло достаточно долгое время, хотя бы потому, что одно дело «подключиться», а совсем другое – видеть грань между собственным сознанием, и сознанием другого человека. Исходя из того, что первое время такие «эксперименты» вызывали сильнейшую головную боль, панические атаки и сильное изнеможение, это заняло достаточно длительное время. Сложнее всего было, так сказать, «уместить» в своей голове «два сознания», предельно точно определяя, какое из них принадлежит тебе самому и ненароком не навредить себе в первую очередь. Постепенно Сирилу удалось уловить эту самую грань, вследствие чего он мог влиять на чужое сознание. К шестнадцати годами при физическом контакте Сирил вполне спокойно мог создать псионическую взаимосвязь с другим человеком, вызвать у оппонента острую вспышку головной боли, которая быстро проходила и не причиняла тому серьезного вреда.

Второй уровень: 16-18
Подготовка к Вест-Пойнту началась рано, поэтому тренировки способности проходили куда активнее. Уже к поступлению в военную академию Сирил мог с легкостью «подключиться» к желаемому сознанию (без физического контакта) и вызвать достаточно сильную головную боль, регулировать ее длительность (максимум две с половиной минуты). Вместе с тем, он с особым усердием пытался изучить мозг человека, дабы научиться с точностью влиять на отдельные его зоны и вызывать желаемый эффект. Уже к восемнадцати годам, Воннегут мог вызвать частичную амнезию, «убирать» из сознания оппонента нежеланную информацию или же мысли.

Третий уровень: 18-22
Во время обучения в военной академии Сирил всё больше времени посвящал тренировкам своей способности, прекрасно понимая, что ему придется достичь особых успехов, если он хочет получить диплом с отличием и заслужить похвалу отца. К этому моменту он научился влиять сразу на несколько людей, находящихся в поле его зрения. Внимательное изучение устройства мозга человека помогло ему научиться «видеть» не только отдельные зоны, но и конкретные нейроны, влияние на которых вызывало бы желаемый эффект.
При нужном уровне концентрации Сирил научился воздействовать на разные зоны мозга со следующими эффектами:
Лобная доля – человек делал какое-то непроизвольное движение, но сам Сирил не мог влиять на то, какое именно это движение; также, при желании, можно было повлиять на уровень концентрации оппонента, заставив его проигнорировать какие-то внешние факторы, проявить рассеянность и так далее.
Извилина Брока – человек на время лишался дара речи; Сирил не был способен влиять на саму речь, но мог «отключить» у человека эту способность, следовательно, оппонент, даже при сильном желании, не мог произнести и слова.
Височная доля – воздействуя на эту зону, Воннегут вызывал частичную амнезию, лишал человека конкретных воспоминаний, но вместе с тем он мог повлиять на центр слуха и на время «оглушить» человека.
Мозжечок – оппонент лишался координации, не был способен удержать равновесие.
Затылочная доля – человек лишался зрения, притом, что глаза оставались неповрежденными и не было никакой боли, просто визуальное восприятие «выключалось».
Поле Вернике – оппоненту очень сложно было интерпретировать речь.
Теменная доля – Сирил мог надавить на желаемую зону и вызвать острую, почти нестерпимую боль, которая продолжалась на протяжении нескольких минут.
В итоге Сирил мог лишить человека тех или иных органов чувств на вполне конкретный промежуток времени – не более пяти минут (всё зависело от его собственного самочувствия, уровня концентрации и желания). Он не был способен создавать галлюцинации, заставляя человека воспринимать то, чего нет, но вполне мог лишить человека тех или иных возможностей мозга на какой-то промежуток времени.

Четвертый уровень: 22-26
Уже в армии у Сирила появилась возможность всерьез упражняться в своей способности, поэтому если многое он до тех пор знал на уровне теории или владел на базовом уровне (довольствуясь коротким промежутком времени), то в армии ему удалось достичь особых успехов. Он не только с легкостью мог влиять на отдельные части мозга и вызвать желаемый эффект на более длительное время (пятнадцать-двадцать минут, а то и час, с разумными перерывами между очередным «ударом» по желаемой зоне мозга оппонента), но и мог перегрузить мозг человека или вовсе довести его до предсмертного состояния. В это же время он научился «чувствовать» другой разум в радиусе десяти метров, даже если не мог видеть самого человека, следовательно, мог повлиять на него.

U - II
В этом мире способность Сирила намного усилилась и первое время являлась причиной немалых проблем. Для начала, у Воннегута постоянно болела голова, что не только доводило его до белого каления, но и превращало в весьма агрессивного типа, который мог раскричаться только потому, что кто-то не так поставил чашку. Первая попытка воспользоваться способностью тоже закончилась крахом, потому что псионическая волна накрыла его самого, и он вырубился на месте. Постепенно всё начало налаживаться, и Сирил с удивлением отметил, что способность стала куда мощнее прежнего, что выражалось в следующем:
- время использования способности возросло до двадцати-тридцати минут;
- количество людей, на которых он мог повлиять, стало больше, как и радиус, на котором работала его способность – сейчас он способен «прочувствовать» и повлиять на десять человек, если они находятся в поле зрения; на пять – если их он просто чувствует, но не видит.
- в этом мире ему удалось научиться влиять и на животных – зависит от количества, общего размера и размера самого мозга, но в целом он способен вызвать острую боль, довести животное до предсмертного состояния и прочее.
- сильным изменениям поддалась та часть способности, которая в армии использовалась крайне часто – ввиду того, что в этом мире Воннегут редко «пытает» кого-то своей способностью, то с этим у него могут быть проблемы. Нет, он может причинить пульсирующую или острую боль, но его собственные силы иссякают быстрее прежнего, а сам он чувствует куда более сильную усталость, чем в ином мире. В итоге он становится раздражительным и даже агрессивным, склонен сцепляться с людьми без особого повода, не давая себе отчет, что попросту срывается на ком-то из желания выпустить пар.
- он с легкостью может за раз перегрузить десятерых людей, но без особых фокусов – просто они вырубятся на какое-то время, но после этого Воннегут будет чувствовать себя валенком.

Побочные эффекты: как было сказано выше – раздражительность, агрессивность, склонность к депрессивным мыслям, общая вялость, нежелание что-то делать; Сирил пытается уединиться в такие моменты, поскольку понимает, что может вести себя крайне неадекватно, а объяснять потом, с чем это связано он не хочет. Бывают проблемы со сном, редкие галлюцинации, если использовать способность на полную катушку, потому что его собственный мозг перегружается и пытается разобраться, что из произошедшего принадлежит ему, а что – нет. Возрастает потребность в глюкозе, от чего помогает как шоколад, так и чистый сахар.

[ah3]общая информация[/ah3]

[ah2]возраст ••• дата рождения[/ah2] 46 • • • 27.07.1972	[ah2]место рождения ••• проживание[/ah2] Милберн, Нью-Джерси, U-I • • • Шарлотт, США, U-II
[ah2]дубль[/ah2] неизвестно.	[ah2]занятость персонажа[/ah2] Первый лейтенант, Армия Правительства, U-I • • • бармен в ирландском пабе "The Dead Rabbit", U-II

Всё началось с войны – между этими и теми; или может раньше, когда маленький сынишка Фрэнсиса и Сабины Воннегут попал под колеса машины, оставив не совсем приятную картину на асфальте.
Всё началось с войны – любит повторять про себя Сирил; уже сейчас, когда находится очень далеко от того мира, в котором первые годы своей жизни успел надышаться гарью и кровью, что постоянно умудрялась просочиться в воздух.
Всё началось с войны – неважно, с той или этой; правильной или неправильной – разве бывает «правильная» война? Сирил уже не знает, и правда не знает. Да и к черту. К черту всё.
Всё началось с войны. С той самой, в разгар которой родился он.

Его родители – биологические родители – были примитивными. Что за дебильное слово, если так подумать. Что за идиотизм – полагать, что если уж у тебя этот долбанный мист-ген, то ты чем-то лучше остальных. Впрочем, многие считали, как раз наоборот. И первым среди них был Фрэнсис Воннегут, который искренне верил, что примитивным вообще нет места в этом мире, разве что подтирать задницу вышеперечисленным доминантным представителям человечества. Возможно, именно поэтому он был рад, когда его никчемный сын, не обладающий необходимым геном, попал под колеса машины – выдохнул, даже если никогда не смел озвучивать свои мысли вслух. Жена у него была больно впечатлительная; слабохарактерная и до невозможности эмоциональная – утверждал он уже потом, когда Сирил задавал ему какие-то совершенно нелепые вопросы о том – «другом» мальчике. Сабина и правда не могла смириться со смертью своего сына, долго горевала, принимала самые разные препараты, напрочь отказывалась обращаться за помощью. Признаться, Фрэнсис даже подумывал о том, чтобы провести ей чистку памяти, лишив её всех воспоминаний о сыне, которого больше не было, но это было чревато последствиями, а для человека его статуса, репутация была неотъемлемой частью работы, поэтому он не решался так рисковать.
И как же удачно ему тогда попался этот мальчишка.

Мальчишку назвали Сирилом. Назвали, потому что тут Фрэнсис всё же предпочел обратиться к нужным людям и подправить мальчонке память – ничего из того, что было до восьми лет, Сирил по сей день не помнит. Оно и к лучшему, пожалуй, потому что, учитывая войну, кровавую бойню, которую устроили способные с примитивными, лучше и правда не вспоминать. Уже годами позже Воннегут поймет, что выбрали его не за грустные глазки, а за потенциальную способность, которая в любом случае могла быть пригодной.
Сабина приняла мальчика с любовью. Ну или попыталась принять с любовью. Ну или она уже не была способна на какие-то сильные эмоции, кто её разберет, но какое-то время создалась иллюзия, что всё у Воннегутов снова хорошо. Единственной странностью было это чертово «Банни», ласкательное прозвище, которого Сирил за собой не припоминал, и которым иногда называла его мать, да только.

Тем временем, у них дома вечно было очень шумно. Люди постоянно толпились – самые разные люди, представители высшего общества, которые заведовали в этом новом дивном мире всем, чем только можно заведовать. Отец, уже ставший конгрессменом, постоянно устраивал какие-то приемы, знакомил Сирила со всеми, расписывал каждому свои планы, относительно его учебы – «О, тоже станет военным, как папа? – мальчик молчал, ничего не отвечая, потому что право голоса было только у «папы».
В двенадцать лет он узнал о том, что его биологические родители давно умерли, а Воннегуты усыновили его, когда ему было восемь. Странно, но он не стал копаться в этом вопросе, не было никаких скандалов, попыток сбежать из дому и проявить свой мятежный дух – а зачем, спрашивается? Сложно утверждать, что Сирил сильно задумывался над тем, почему и как это случилось, и что в итоге могло получиться, поскольку в тот момент его интересовало исключительно то, кто такой этот Банни и почему время от времени мама называет его именно так. Ответ он получил.
Получите, распишитесь.

Способность не заставила себя долго ждать. Незадолго до того, как его отправили в интернат и вскоре после вышеупомянутого разговора с отцом. Случилось всё весьма странным образом – вот мама снова называет его этим бесячим прозвищем, а в его собственной голове пульсирует мысль о том, что он бы хотел, чтоб она вообще забыла это проклятое имя, когда так оно и случается. Конечно, заметить это именно в тот момент было сложновато, потому что Сабина попросту удивленно хлопнула глазками, когда Воннегут прошипел, что он не Банни.
Годы, проведенные в интернате, были весьма унылыми и одинаковыми во всех своих проявлениях. Усиленные тренировки, попытки овладеть способностью – одно время Сирил болтался с блокирующим браслетом, даже если сильных эмоциональных всплесков у него не было, но рисковать как-то не хотелось. Он уже тогда знал, что отправится в военную академию и станет тем самым сыном, о котором все эти годы мечтал его отец. На самом деле, его всё это устраивало, потому что в те годы Воннегут особо не задумывался над тем, чем бы он сам хотел заниматься – сказали сделать это, и он это сделал. Сложно сказать, откуда в нём была эта покорность в те годы, связана она была со статусом отца или вообще наличием той семьи, которой у него, в принципе, не должно было быть, но Сирил в самом деле не думал, что есть другие возможности, поэтому выполнял все наставления, был идеальным исполнителем и поступил в Вест-Пойнт без особых раздумий на тему «а что, если?».

Обучение он прошел без каких-то серьезных проблем. Был идеальным исполнителем – не задавал лишних вопросов, не перечил, выполнял все поручения. Окружающие с ним общались, некоторые даже пытались с ним дружить, но Воннегут оставлял впечатление отстраненного человека, замкнутого военного, которого волновал только его работа. Кто-то задавался вопросом, не было ли у него каких-то серьезных травм в детстве, на что он лишь пожимал плечами и многозначительно усмехался, прижав к губам кулак. Сирил ничего никому не объяснял, не чувствовал особого желания с кем-то сближаться, то он был членом какой-то шумной компании, которая решила во время каникул оттянуться в доме своих богатеньких родителей, то не выходил на связь целый месяц. Его сложно было понять, ещё сложнее охарактеризовать, но он был сыном конгрессмена, весьма многообещающим студентом военной академии, да ещё и с такой мощной способностью – все пытались поддерживать с ним нормальные отношения, при этом не решаясь перейти ни одну границу, проведенную самим Воннегутом.
Окончив обучение, освоив всё – и даже больше, если брать в счет способность – Сирил отправился в армию. Отец гордился, мать время от времени всхлипывала, пряча лицо в свой кружевной платочек, а сам парень понятия не имел, что он мог испытывать при таком раскладе. Вроде к этому и шел, вроде так всё и должно было случиться, а особого энтузиазма от этого не прибавилось.

Армия отрезвляет. Честно говоря, все последствия тех лет дошли до Воннегута гораздо позже, но именно в те годы ему пришлось впервые столкнуться с такой простой вещью, как исполнять совершенно неприятные поручения просто потому, что «надо». Если во время обучения его способность использовалась в целях тренировок и самозащиты, то в армии она превратилась в особый вид оружия. Сирил ловил себя на том, что у него всё чаще кружилась голова, что после очередной вылазки картина перед глазами расплывалась, а его самого подташнивало – и он знал, что это не побочный эффект использования способности.
Тем не менее, он не думал что-то менять. Наступал себе на горло, продолжал идти по намеченному пути, то и дело мысленно повторяя себе, что уже поздно сворачивать с пути, что не его проблема, если кто-то родился таким ущербным, что не в состоянии постоять за себя – где-то на задворках сознания проносилась мысль, что его биологические родители были примитивными и тоже были убиты. Плевать. Не его забота, не его проблемы, и, вообще, не его родители, если уж на то пошло, потому что он давно считал себя сыном Фрэнсиса и Сабины Воннегут.

Где-то в то время происзошел интересный поворот и у этого «поворота» было вполне настоящее имя – Ноэми. Балерина, белоснежная, белокурая, слишком хрупкая, похожая на тех ангелов, что изображали художники Ренессанса. Сирил влюбился бесповоротно. До беспамятства. Первое и, наверное, последнее настолько сильное эмоциональное проявление, что он и вправду боялся, что отец будет против. Не знал, чего ожидать от Фрэнсиса, даже понятия не имел, ведь она была танцовщицей – да, примой; да, танцевала как богиня, но, тем не менее, Воннегут просто сна лишился до тех пор, пока отец не сказал ему «она красива, бесспорно», что давало ему зеленый свет на то, чтобы иметь с ней хоть какое-то дело. Фрэнсис и правда не переживал по поводу того, что избранница его единственного сына не какая-нибудь уважаемая личность, из высшего света, дочь прекрасных родителей, с очаровательно полезной способностью. Она была красива, а значит, смогла бы родить ему красивых внуков. Большего ему не надо.
Уже потом Сирил начнет думать о том, что, наверное, Ноэми никогда никого и не любила, кроме своих танцев. Это уже потом он начнет ненавидеть всё, что связано с балетом, выкинет все диски с классической музыкой, но тогда, когда они только начали встречаться, он был по уши влюблен в неё. В кои-то веки он начал меняться – для неё, ради неё, во имя Ноэми, или во имя своей любви к ней. Сейчас ему уже кажется, что он слишком обоготворил её, приписав ей те качества, которыми она уж точно не владела, но тогда он был готов на всё ради неё. Из-за неё его собственная профессия казалась не такой уж и отвратительной, потому что Сирил готов был пойти на всё, лишь бы ей жилось лучше, лишь бы у неё было всё. И он как-то не заметил, как начал желать каких-то простых вещей – детей, обычных радостей, простого дома, может даже собаки. Он возвращался домой, став старшим лейтенантом, и понимал, что всего этого недостаточно. Его раздражало всё это – её вечные гастроли, репетиции, выступления. Он хотел детей, Ноэми вечно меняла тему, рассказывая ему о новом спектакле, о своей роли, о хореографе… а потом он узнал, что она сделала аборт, избавившись от ребенка, о котором он мечтал. Именно тогда, в разгар всей этой ссоры, он впервые ощутил, что его предали, что, возможно, у них с Ноэми нет ничего общего, а всё это время он жил в каком-то выдуманном мире, и озвучил то, что казалось ему самым логичным – «давай разведемся». Она выбежала из дома вся в слезах, хотя и непонятно, что именно задело её в его словах, села за руль и укатила непонятно куда. Он хотел за ней погнаться, хотел просто поговорить, но не успел. Ноэми попала в аварию и умерла на месте.

Сирил обвинял себя очень долго. Возможно, и сейчас обвиняет себя, только ни тогда, ни после, он не озвучивал эту мысль. Возможно, причина в том, что у него всегда сложно было со словами – по-мастерски зарывать всё в себе, это его всё. И тогда ничего не стал говорить, когда отец между делом вбросил ему, что это не конец света, и он найдет себе другую жену – более подходящую. У Воннегута даже были подозрения, что у Фрэнсиса кто-то был на примете, но он не стал вдаваться в подробности, предпочитая уйти с головой в работу. Стоит признать, что в этот раз его деятельность доставляла ему особое удовольствие. Впервые, за всю свою военную карьеру, Сирил получал истинное наслаждение от использования способности на других людях и тем самым стал чуть ли не идеальным оружием в руках своего начальства, правительства.

В 2000 году Сирил Воннегут получил предложение отправиться в иной мир, даже и не подозревая, что, на самом деле, это несанкционированная операция. Несмотря на его характер и опыт, он как-то не стал вдаваться в подробности (может потому, что хотел просто сбежать от реальности на время). У него была пригодная способность, ему сказали, что он мог оказать бесценную помощь правительству, не только в сборе информации, но и в вопросах защиты других членов экспедиции. Он согласился не задумываясь, объясняя отцу, что это могло стать сильным карьерным прыжком. Воннегут ничего не ожидал, просто снова делал своё дело – отправился в этот новый мир вместе с другими членами экспедиции. Всё шло неплохо, пока не стало ясно, что никто не собирался за ними возвращаться.

Ощущения были странными. Оставшись в этом новом мире, настолько непохожим на тот, в котором он жил, Сирил первое время чувствовал себя несколько озадаченным. В связи с тем, что с другими членами экспедиции у него не было никакой привязки, помимо того, что приехали они по одному делу, желание поскорее отделиться от них стало усиливаться, учитывая то, что некоторые откровенно начали примерять на себе шкуру лидера и раздавать указания. Он быстро спохватился и понял, что не желает иметь ничего общего с этими людьми, и не без помощи способности, отделился от них чуть ли не первым, после чего и по сей день делает всё возможное, чтобы никаким образом не пересекаться с ними. Да, он в курсе, что некоторые из них занимают неплохие должности и кое-кто даже метит на кресло президента, но ему плевать – пока его не трогают, он не намерен никак отсвечивать.

Новый мир принял его странно. Да и весь он целиком был странным. Со временем Сирил начал привыкать, узнавать что-то новое, понимать, насколько сильно же этот мир отличался от того места, в котором он вырос. К его огромному удивлению, отсутствие способностей ему нравилось – по-настоящему нравилось, и не потому, что он хотел использовать свою и управлять другими людьми, а потому что появилась возможность расслабиться, не заморачиваться относительно того, что кто-то может применить на тебе свои способности. Первое время он был тише воды, ниже травы. Подрабатывал разнорабочим, то примерял на себе роль грузчика, то охранника, то и дело перебирался из одного места в другое. Сирилу нравился этот мир, со временем он начал чувствовать себя «своим», несмотря на то, что не особо сближался с кем-то и не мог похвастаться особенным статусом – он был обыкновенным незнакомцем, который подрабатывал то тут, то там. Иногда он ловил себя на мысли, что боялся одного – что кто-то из его мира вернется, отыщет его и потребует, чтоб он вернулся обратно. Иногда он боялся, что этим «кто-то» будет его отец. Он и сам не может разобраться, почему именно его пугала эта мысль, учитывая то, что его образ жизни не то чтоб кардинально поменялся в этом мире – он не стал супердружелюбным, не поменял профессию настолько, чтоб заняться совершенно другим делом, но тот факт, что ему не приходилось каждый день выполнять приказы или причинять боль другим, его устраивала. С удивлением он обнаружил, что прошлая жизнь сейчас уже казалась какой-то навязанной кем-то другим, невыносимой и до жути унылой. Ему удалось сделать себе новые документы, накопить деньги и даже попутешествовать какое-то время – впервые он увидел мир за пределами США, и он ему понравился. На протяжении двух лет он перебирался из одного места в другое, изучал разные города и провинции Европы, подрабатывал везде, где мог, а потом снова вернулся обратно.

Сирил не сможет объяснить, почему он не остался на другом материке земли. Он не сможет дать внятный ответ относительно того, чего же он искал именно тут – в этом чертовом городе. Но он вернулся. Иногда он думает, что вернулся в надежде найти двойника жены, потому что ещё при сборе информации столкнулся с этим явлением. Хотел ли он найти двойника жены? И да, и нет. Это сложный вопрос. Пожалуй, Сирил просто чувствовал, что его место тут. Судьба свела его с одним ирландцем, у которого он вечно ошивался в пабе, пробуя Гиннесс, пытаясь приучить свой организм к этим изменениям, поскольку в его мире алкоголь со способностью не то чтоб ладили, а тут золотая середина всё же нашлась. А Тэвишу он приглянулся, когда надрал задницу одному из местных пьяниц и тот предложил ему работу бармена. Сирил вначале не думал, что это дело у него получится, а потом он как-то научился смешивать напитки и сама работа ему приглянулась. Он даже начал снимать комнату прямо над пабом и практически жил там, давая Тэвишу возможность пропадать в кругу семьи и не беспокоиться, что в его любимом «The Dead Rabbit» случится какое-то безобразие.

Впервые Воннегут пожалел о том, что рядом нет телепата, в свои тридцать три года, когда попал в аварию. Этот дивный мир разочаровал его, когда его нога оказалась зажата дверью, а боль была настолько невыносимой, что вполне могла свести его с ума. Пока приперлись полицейский и медики, Сирил какое-то время настрадался, а потом его хоть и зашили, оставив болтаться с гипсом ещё три недели, но, в итоге, мужчине так не удалось избавиться от внезапных вспышек боли в области левого колена. Время от времени, не имея серьезного контекста, Воннегут чувствовал почти ту же самую нестерпимую боль, что и во время аварии, на что врачи лишь подергивали плечами, мол, физически с вами всё в порядке, а вот психически…
Психосоматическая боль осталась при нём и по сей день. Его направляли к психотерапевту, до которого Сирил так и не дошел. Во-первых, потому, что мозгоправы этого мира его крайне бесили, а во-вторых – он всё же боялся, что какой-нибудь хитровыгнутый чувак решит покопаться у него в голове и вытянет информацию, которую лучше не вытягивать. Поэтому пришлось как-то справляться самому – неудобно, но, что поделаешь. К слову, со временем Сирил, пожалуй, привык к этому, научился как-то справляться, несмотря на то, что после очередного приступа, он чувствовал себя сильно вялым, раздражительным и даже депрессивным, поэтому не раз принимал успокоительные, чтоб хоть как-то расчесать свои нервы.  Ну и со временем он научился с этим жить.

Достаточно долгое время Сирилу спокойно жилось. Его устраивала эта жизнь – жизнь простого бармена, который может не заморачиваться, что опозорит отца своим поведением. Он тренировал свою способность в целях самозащиты, время от времени он даже использовал её, поскольку не хотелось лишаться навыков, но надеялся, что ему не придется использовать её на том уровне, на котором он использовал её раньше, когда был служителем правительства. С годами страх относительно того, что кто-то вернется оттуда и потребует от него объяснений, не говоря о том, что заберет назад и шкуру с него спустит, постепенно начала угасать. Даже те несколько людей, которые приехали вместе с ним, постепенно забыли о его существовании, потому что он нигде не появлялся и не давал о себе знать.

Ну а потом упал этот сраный самолет и былому спокойствию пришел конец. Разрываясь между желанием свалить из города и узнать побольше о том, кто же эти люди и почему они сюда приехали, Сирил как-то застрял в Шарлотте… а потом всё завертелось.

[ah1]навыки и привычки персонажа[/ah1]

Несмотря на то, что в этом мире Сирил уже давно не живет как солдат, у него остались некоторые былые привычки – просыпаться рано утром, идти на пробежку, время от времени даже плавает; Воннегут пытается держать себя в форме – с одной стороны его крайне не привлекает бесформенное тело, с другой – он не может это объяснить, но на протяжении всех этих лет он всё равно не может избавиться от страха, что кто-то вернется за ним и тогда без боя он не сдастся. Стреляет тоже метко, может собирать и разбирать оружие. В связи с тем, что в этой стране очень просто достать ружье, он умудрялся ходить на охоту. Вроде и правда девятнадцать лет прошло с тех пор, как он оказался тут, а всё равно не может отделаться от мысли, что кто-нибудь обязательно за ним придет и ему придется защищаться. В связи с этим, в случае чего, Сирил вполне сможет вспомнить свои навыки, потому что по сути они никуда и не делись.

Категорически не переваривает классическую музыку, после смерти жены. Если кто-то заикнется в пабе об обратном, будет платить в два раза дороже за напиток. Сам любит старый рок и только. Как-то умудрился купить себе гитару и даже научился играть на нём, но исключительно для своего удовольствия.

Верхняя часть тела практически покрыта татуировками, сделанными в разные годы. Вначале он таким образом пытался скрыть свои шрамы, а с годами это переросло в своего рода хобби. Бывало, что он сносил что-то и снова наносил что-то новое. Была мысль точно также «скрыть» шрам на ноге, но Сирил испугался, что у него случится очередной приступ и он не сможет скрыть этого от тату-мастера.

Ещё в первое время, как оказался в этом новом мире, Сирил попробовал алкоголь. Малая доза не то чтоб сильно повлияла на его способность, поэтому постепенно он начал увеличивать дозу. Больше всего любит Гиннес. Никакого тебе крепкого виски или скотча – редкое исключение и то в виде глотка, может два. Даже Гиннес он пьет не то чтоб много, в лучшем случае пропустит пару бокалов.

Неплохо разбирается в технике. Вообще любит делать что-то руками, иногда даже шутит, что если занять руки, то он точно ничего не натворит.

Очень много курит – привычка, приобретенная уже в этом мире. Курит исключительно Natural American Spirit.

Питает какую-то особую любовь к кислым лимонам. Очень часто разгуливает в пабе с целым лимоном в руках и ест его как яблоко.

[ah3]в дополнение[/ah3]▊ ▊ ▊ ▊   ▊▊▊       ▊▊▊▊       ▊▊▊                                                         ▊▊▊       ▊▊▊▊       ▊▊▊   ▊ ▊ ▊ ▊

[ah1]связь с игроком[/ah1]

Скрытый текст: Для просмотра скрытого текста - войдите или зарегистрируйтесь.